Евпатий Коловрат | страница 7



Хранились в рязанских храмах и византийская «Одигитрия», принесенная из Афона, а из Чернигова — «Редединская икона», где изображалась богоматерь, напутствующая черниговского князя Мстислава на победный бой с косожским князем Редедей. И самая древнейшая святыня русская — «Муромская Богоматерь».

И много всякого узорочья было в славной Рязани. А более всего богата она была удальцами и мастерами, они жили в городе, построенном руками их отцов и дедов, не хотели иных вод и земель, и неба чужого, но за свое готовы были постоять.

И вот к этому городу с берегов Волги, с земли разгромленного уже Булгарского царства двигался на Русь враг неуемный, и с вестью об этом спешил инородный хан.

Когда конный отряд подошел к городским воротам, навстречу вышли воины под началом княжеского вратаря. Его возвестили, что конники близятся половецкие, а потому и принял вратарь все необходимые меры предосторожности — и ворота закрыл, и людей поднял.

Половцы сдержали лошадей, а Иван с товарищами выдвинулся вперед.

— Эгей! — крикнул он. — Половецкий князь Куштум самолично с малою дружиною следует с важным делом к князю Юрию Рязанскому. А я от воеводы Коловрата, состою при хане в проводниках, али не признали меня?

— Признали! — отозвался вратарь, ступил в сторону и махнул к воротам. — Скричите на княжий двор: гости будут! Да ворота открывайте!

И, обернувшись к Куштуму, промолвил:

— Добро пожаловать в славный Рязань-град!..

Неподалеку от княжьего двора встретили путников люди Юрия Ингваревича, почетно проводили в гостевые покои, предложили коням место и корм, малую еду гостям, потому как большая еда ждала у княжеского стола, когда принимать хана и его людей будет сам хозяин, князь рязанский.



А сотник Иван, передав половцев княжьим дворовым и конюшим, счел заботы свои поконченными. Он сказал старшему из княжьей охраны, что подастся домой, а будет в нем надобность какая — кликать его: сотник Иван всегда будет наготове и настороже.

После жаркой бани, когда сидел Иван на крылечке, глядел, как парит мокрая земля, пил квас холодный, посматривая на небо, где к вечеру собирались кучевые облака, тогда и пожаловал к нему на двор высокий седой старик.

Доводился он дядей Иванову отцу, значит, как бы двоюродный дед сотника. И прозвище имел Верила. Жил Верила при княжьем дворе, большой был учености человек. В молодые годы попал Верила в полон, чудом избежал смерти, но рабства хлебнул вдоволь. Побывал за тремя морями, бежал не единожды, был бит многажды, науку прошел всякую и уже в зрелом возрасте сподобилось ему вновь увидеть родину, на что надежду уж было потерял.