— Ничего, папа. Мы здесь сидели и разговаривали… Пэт сошел с ума, вот и все.
— Он целовал тебя, — сказал Слокум, стоя за спиной дочери. — Я вас видел со сцены… Вытри-ка лицо. Я после поговорю с тобой.
Ее пальцы протянулись к губам. Она повернулась к отцу лицом.
Это была красивая девушка. Намного моложе, чем я думал, судя по словам, которые она употребила в споре с Ривисом. Каштановые волосы ее медного отлива словно жили, дышали.
Парень посмотрел на ее волосы, потом на отца девушки.
— Нет. Она не позволила мне это сделать, мистер Слокум. Я попытался поцеловать ее, но она не позволила.
— Вы признаетесь в своем намерении, Ривис?
Парень вышел из своего ряда, подошел к Слокуму. Узкоплечий, ниже ростом, под желтым своим свитером, Слокум казался чуть ли не моложе Ривиса. Но он был отец, имеющий право судить. И оскорбленный.
— Почему бы мне в этом не признаться? — поинтересовался Ривис. — Нет такого закона, который запрещал бы целовать девушек…
Слокум произнес неторопливо, с холодной яростью:
— Там, где речь идет о моей дочери, такой закон существует, и он карает подобные… — он подбирал-подбирал слово, нашел его:
— глупости. Ни один плебей-шофер…
— Я не собираюсь всю жизнь быть шофером.
— Да, да… Вы больше не шофер.
— Если я правильно понял, вы меня увольняете, — Ривис говорил тоном скучным и почти презрительным.
— Совершенно верно. Вы поняли правильно.
— Ах ты, несчастный… Железный Человек, — Ривис не сменил тона. — Уволить меня? Да ты сам никогда не платил мне зарплату. Не нужна мне эта дурацкая работа. Можешь зарубить это себе на носу.
Двое мужчин стояли, повернувшись друг к другу, — глаза в глаза. Марвелл поторопился, примирительным жестом коснулся Ривиса.
— Ну, довольно, перестаньте, — он упустил слово «мистер». — Я советую вам уйти отсюда прежде, чем я вызову полицию.
— Вы хотите запугать меня театральным звонком? — Ривис попытался засмеяться, и это ему почти удалось. — Меня бы здесь не было уже месяц назад, если б не Кэти. Маленькая пичужка делает мне честь, обращая внимание на плебея.
Девушка вскочила с места, из ее широко открытых глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы.
— Убирайся, Пэт! Ты не смеешь так разговаривать с моим отцом.
— Ты слышал, что она сказала, Ривис? — Слокум тоже перешел на «ты».
Шея его покраснела, губы побелели. — Уходи и больше не возвращайся. Мы тебе пришлем твои вещи.
Сцена закончилась. Ривис, главный персонаж, сдал свои позиции. Его поникшие плечи свидетельствовали об этом. Он повернулся к Кэти, но она отвела от него взгляд.
