– Маринка! – шепотом позвала я подругу.
– Я здесь! – услышала я ее голос и успокоилась. Теперь нужно было сообразить, что же делать дальше. Откуда стреляли, я определить не смогла, но заметила, что фонтанчики земли взбивались в основном рядом с тем местом, где стояла Маринка, и там, где с самого начала находился Виктор.
Конечно же, была вероятность, что это Розенкранц отмахнулся от пуль своей стрельбой, но эту гипотезу я оставила на самый распоследний случай.
Прикинув разные возможности, я начала склоняться к тому, что обстрел шел со стороны холмов и недостроенных коттеджей. Другого места просто не было: мы же сидели в низине, и достать нас можно было только сверху, а над нами возвышались только холмы.
Я оглянулась и встретилась взглядом с Виктором, выглядывавшим из-за стройного ствола тополя. Я кивнула ему на дорогу, спрашивая, оттуда ли стреляют? Виктор пожал плечами.
То есть уже во второй раз он не смог понять то, что произошло! В первый раз он не разобрался с падением машины, а вот сейчас он не уверен, откуда стреляют!
Никогда еще Виктор не вел себя так странно, и я только посмотрела на него недоуменно и отвернулась. На самом деле, что ли, элементали-розентали шутить изволят?
Розенкранц перестал читать по своей книге, закрыл ее и с поразительно твердой убежденностью сказал:
– Все, вот теперь они успокоились надолго, уважаемая Ольга Юрьевна! Еще двенадцать часов можно не волноваться. А потом, может, и снова начнут.
Я посмотрела на него как на опасного дурака, которого нужно остерегаться. Стреляют явно из огнестрельного оружия, пули впиваются в землю в трех шагах от него, а он все думает, что это не от мира сего!
Выстрелы, однако, на самом деле прекратились. Я сидела, не шевелясь, старательно вслушиваясь во все доносящиеся до меня звуки.
Прошла минута, или две, или даже больше, выстрелов не было.
– Ну вот и все, уважаемая Ольга Юрьевна, – тяжело дыша, повторил Розенкранц. Он небрежно отложил свою книжку и улыбнулся мне.
Я оглянулась на Виктора и увидела, что он уже поднялся на ноги и шагнул по направлению к дороге.
– Виктор, Виктор, вернись немедленно! – потребовала Маринка, высовываясь из-за тополя. – Вернись, а то еще гранату бросят!
Мысль мне показалась малореальной, однако страшной, что и говорить!
Виктор, не обратив внимания на Маринкины слова, подошел почти к самой дороге. Я заметила, что он старался держаться левее того места, точнее, линии, которая была подвержена обстрелу. Розенкранц, не обращая ни на кого внимания, снова взял в руку свою рамку и начал ею поводить из стороны в сторону.
