— Вот об этой… б…, сучке не надо, пожалуйста! — Удальцова перешла на крик.
— Хорошо, не буду, — тут же согласился с ней Лохман.
Они некоторое время сидели молча, взявшись за руки, думая каждый о своем.
— Ты больше не встречался с ней? — неожиданно подозрительно спросила Удальцова.
— Нет, — категорично ответил Лохман. — Я окончательно понял, что мне с ней не по пути. Понимаешь, бывает так, что человек ведет себя абсурдно и поддерживает отношения, когда их давно следовало бы разорвать. Так получилось у меня с Ариной. Прости меня, я был дураком, — Лохман обезоруживающе улыбнулся. — Но я думаю, что она достаточно наказана.
— А я думаю, что нет, — с ненавистью в голосе произнесла Удальцова после паузы, в течение которой она пристально вглядывалась в глаза своего собеседника.
— Катя, не стоит нагнетать страсти там, где они уже абсолютно не нужны, — попытался успокоить ее Лохман. — Я считаю, что Арина — это прошлое. Как для тебя, так и для меня.
— Прошлое ли? — как-то горько спросила Удальцова, наливая себе водки.
— Уверяю тебя, что у нее нет нормального будущего. Кстати, надо уволить ее к чертовой матери из фирмы, пускай катится куда хочет… Да и вообще следует подчистить там штат. Ты же теперь, я полагаю, там главная?
— Да, надо разобраться, — согласилась Катя, внимательно посмотрев на Лохмана. — Фомин со своими пьянками, прости господи, так говорить о покойнике, совсем все дела запустил. А тут еще эти москвичи, черт бы их побрал, достали своими требованиями! Ну, не знаю я, где искать эти деньги, не знаю!
Удальцова начала распаляться и даже изменилась в лице.
— Катя, мне кажется, тебе просто необходимо сейчас расслабиться, — осторожно заметил Лохман, положив руку ей на колено.
— Ой, Витя! — На лице Удальцовой появилось скептическое выражение. — У тебя только одно на уме!
— Просто ты мне очень нравишься, я умираю от желания. — Лохман говорил вкрадчиво и тихо, поглаживая Катино колено и постепенно переходя на внутреннюю поверхность бедер. — Ты самая крутая любовница из всех, которые у меня были, — дыхание его участилось, он стал жадно целовать ее в шею.
— Неужели лучше Арины? — недоверчиво спросила Катя, чуть отстранясь от него.
— Этой вялой рыбы? — презрительно отозвался Лохман. — Да ты что! Это она только в разговоре чрезмерно эмоционально суетлива, а в постели — просто ноль без палочки!
— Почему же вы с Борисом так западали на нее? — Удальцова отстранила от себя Виктора.
— Потому что красивая она, собака такая, — совсем уж бесхитростно ответил Лохман.
