— У Лохмана есть машина? — спросила она.
— Есть, «шестерка», но она, кажется, в ремонте, — ответил Абрамцев. — А почему вы спрашиваете?
Ответить на этот вопрос Ларисе помешал телефонный звонок. На проводе была Елена Петрова.
— Скажите, Павел Абрамцев не у вас?
— Да.
— Передайте ему трубочку, пожалуйста…
Абрамцев взял трубку и через несколько секунд помрачнел. Он ограничился лишь сухими словами «понятно», «когда?» и «в какой палате?». Но и по этим фразам можно было понять, что произошло еще какое-то, отнюдь не радостное, событие. Наконец, повесив трубку, он яростно расчесал лицо и голову руками и процедил сквозь зубы:
— Арина порезала себе вены, и ее увезли в психушку…
Лариса почти облегченно выдохнула. Слава богу, только вены. Это событие после вчерашней ночи казалось не таким уж трагичным.
— Говорят, она заперлась в ванной, выпила бутылку водки, разревелась… Когда Петрова наконец с помощью своего бывшего мужа Паратова выбили дверь, она уже лежала окровавленная в воде. Лариса Викторовна, мне, наверное, надо поехать туда, в больницу…
— Зачем?
— Дело в том, что я для них — Лохмана, Фомина, Удальцовой, Борисовой — словом, для всех… — Абрамцев тяжело вздохнул. — Я для них всех надежный друг, готовый прийти на помощь в трудную минуту. Для женщин тоже… Не более того. Судьба, наверное, такая… Не интересую я женщин как мужчина. А может быть, просто мои черствость и сухость мешают.
Он посмотрел на Ларису своими выразительными карими глазами, словно надеясь услышать, что для нее-то он может стать не только другом, а рассчитывать на большее.
Но вполне возможно, что Ларисе это всего лишь показалось. Тем не менее она, повинуясь возникшему у нее порыву, встала с кресла и направилась к шкафу, где висела ее верхняя одежда.
— Я с вами, — сказала она. — Если уж я влипла в это дело, то доведу его до конца.
Они вышли на улицу, и Лариса учтиво пригласила Абрамцева в салон своего «Вольво». Тот с удовольствием опустился в мягкое кресло.
Через полчаса они уже въезжали в ворота областной психиатрической больницы, которая, как это водится во всех крупных городах, была расположена у черта на куличках. В Тарасове это место называлось Алтынкой. Название произошло от Алтынной горы, холма, где, собственно, и размещалось это медицинское учреждение. Оно находилось почти у выезда из города, и от основного шоссе к больнице отходило ответвление. Свернув туда, нужно было преодолеть еще около километра, чтобы очутиться в тишине леса, посреди которого и располагались корпуса больницы.
