Тут возле нашего шумного трио возник вчерашний незнакомец.
— Что, Ксюша? Не слушается тебе Рекс? И соседку мою напугали, — с легкой укоризной, но весело сказал он девочке, а мне протянул руку, чтобы помочь выбраться из сугроба. Как бы мне его самого не свалить, мелькнула мысль у меня в голове, когда я подавала ему руку. В платке, дубленке и валенках я казалась самой себе такой тяжелой! Но он только слегка дернул меня за руку, и я оказалась уже стоящей на тропинке. Сосед деловито отряхивал меня от снега, Ксюша помогала ему, а Рекс прыгал и всем мешал. Когда я перестала напоминать снежную бабу, сосед вдруг предложил:
— После такого небольшого приключения, я думаю, самое разумное — это выпить чашку горячего чая, так что пойдемте-ка все ко мне.
Не говоря более ничего, он взял оторопевшую меня и Ксюшу под руки, и мы в самом деле пошли к нему. Я шла и размышляла: это я такая сговорчивая стала или воздух в Фирсановке особый? Вот ведь что делается: иду совершенно спокойно домой к человеку, которого вижу всего второй раз, совсем ничего о нем не знаю, даже не знаю, как его зовут! Но тут же утешила себя тем, что Ксюша идет со мной, пусть она всего лишь ребенок, но с ней как-то спокойнее. Да и если быть совсем честной, то мне очень даже заманчиво попасть в дом такого странного человека уж больно он меня заинтересовал. Когда мы раздевались, Ксюша деловито поинтересовалась:
— А с чем будет чай? С печеньем?
— Ну, конечно, с печеньем, как же без него. И Рексу дадим, — успокоил девочку хозяин.
Пес оглушительно залаял, словно понял, о чем идет речь. Чайник закипел уже через две минуты, а еще через пару минут мы все, за исключением собаки, сидели за столом. Хозяин подвинул вазочку с печеньем и карамелью поближе к девочке, мне положил в розетку варенье из китайки и разлил по чашкам красно-золотой чай, в воздухе сразу же запахло жасмином. Вообще-то это были не чашки, а пиалы из тончайшего белого фарфора, на которых были нарисованы нежные японки в розовых кимоно с серебряными зонтиками в руках. Первую пиалу сосед подал девочке: «Ксюше». Вторую протянул мне, выжидательно глядя на меня. Я приняла игру и с улыбкой назвалась: «Евгения Михайловна». Он повторил мое имя, в его устах оно звучало музыкой, и у меня сладко сжалось сердце. Последнюю пиалу с чаем он взял себе и произнес: «Владимиру Алексеевичу». Затем он протянул печенье нетерпеливо ждущей собаке и сказал: «А это Рексу», — и мы все весело рассмеялись. Китайка была прозрачной насквозь, в глубине даже виднелись черные семечки, а вкус у нее был просто непередаваемый, божественный вкус! Очевидно заметив, с каким удовольствием я ем варенье, Ксюша засмеялась и сказала:
