— А больше ты ничего не хочешь?! — сказала я ей вслед, но вряд ли она меня услышала.
Все-таки как хорошо дома! Я коснулась кровати, стола, компьютера и сообщила им всем, что я вернулась. Раньше я не была способна говорить вслух сама с собой и уж тем более с вещами, мне казалось, что кто-нибудь услышит и осудит, скажет, что я сумасшедшая, а вот сейчас мне казалось нормальным и вполне естественным общаться с вещами, гладить их. Наверное, пройдет еще какое-то время, и я стану такой, как прежде — закрытой, завернутой в фантики условностей. Но пока я была еще немного свободной, еще немного живой, и, ей-богу, такая я себе нравилась больше.
К вечеру мне уже до смерти надоело листать дорогие и глупые журналы, которые оставила дочь, и я стала думать, чем бы заняться. Ответив на два телефонных звонка Катюхи и один Светкин, поев и попив чаю, я наконец решилась и подошла к компьютеру. Я собиралась просто посмотреть, на чем я остановилась. Посмотрела и… проработала часа три с большим удовольствием, так приятно быть занятой делом! Но хорошего понемножку, спать легла почти в детское время — десять часов. Так, очень благоразумно, делая в работе перерывы, я провела два дня. Но на третий приехали Катя с Любашей, и началось! В два голоса мои любимые родственницы потребовали, чтобы я в обязательном порядке ехала в какой-то тмутараканский санаторий. Я попробовала отказаться вежливо — не понимают. Обеих заклинило на свежем воздухе и природе. Я попыталась объяснить им, что поскольку родилась и всю жизнь прожила в Москве, то свежий воздух мне противопоказан. Нет, такие упрямицы, с места их не сдвинешь!
— Ну хорошо, будь по-вашему. Свежий воздух так свежий воздух, но не санаторий, там я тихо скончаюсь, лучше чья-нибудь дача, пустая разумеется, ничьего присутствия я сейчас не вынесу, хочу быть одна. Зимой почти все дачи пустуют, ищите, договаривайтесь, если вам так уж приспичило выселить меня на лоно природы. Да, и я возьму с собой компьютер.
Словесная битва разгорелась по новой, сражаться сразу с двумя было очень трудно, а их прямо-таки из себя выводило мое желание не расставаться с компьютером, пришлось сдаться, но зато в отношении других своих условий я стояла насмерть. Конечный результат наших торгов выглядел так: я согласилась начиная с 1 февраля пожить три недели на чьей-то даче в Фирсановке. При этом я обязуюсь вести себя благоразумно, то есть много гуляю, нормально и вовремя ем, рано ложусь спать, никакого компьютера с собой не беру, но зато и они меня не тревожат.
