— Ну да, как же это он не собирается, когда очень даже собирается.
— Любаша, не перебивай меня, я и без тебя собьюсь. Я всего лишь передала его слова. Говорили мы с ним, кажется, тридцатого, а тридцать первого, только мы успели позавтракать, звонок в дверь, открываю, а на пороге эта самая Таня, я даже рот открыла. Представляешь?
— И они сразу поссорились?
— Да они и вообще не ссорились, просто он ей врезал, и все, может, это у него так любовь проявляется, с него ведь станется, тот еще псих.
— Лихие ребята, ничего не скажешь. Этому Саше надо было бы родиться лет на сто-двести раньше, и не здесь, а где-нибудь на Востоке. Может, был бы каким-нибудь султаном или визирем, имел бы свой гарем — кого хотел бы лупцевал по-всякому или там отрубал что, короче, развлекался бы, как там у них было принято. Ну ладно, черт с ним, с этим Сашей. Мы все с тобой сидим болтаем, а ведь надо убираться, когда твой Котька приезжает?
— Любочка, Котька приедет, скорее всего, в начале марта, а может, и позже, и жить с женой они будут не здесь, а у себя. Котька был просто весомым предлогом, чтобы побыстрее выставить Сашу, он ведь никак не хотел выселяться, я сколько раз ему говорила, и все как об стенку горох. Кстати, он догадался вроде бы, что про Котьку я соврала, его обмануть трудно.
— У меня тоже мелькнула такая мысль, но вижу, лицо у тебя серьезное, ну, я и подумала, что правда приезжает. Но что-то я ведь еще хотела у тебя спросить, все в голове вертелось, а теперь забыла. Ах да! Так что еще у тебя за полтергейст объявился? Правильно я угадала? Значит, всю посуду расколотил у тебя этот придурок? Ну надо же! А еще говорят, что битье посуды бабское дело, так вот же объявился конкурент, черт его побери! Ну и племянничка ты себе надыбала, Женька. И сколько же он этим занимался, неделю, что ли? Ведь у тебя посуды было немало, и хорошей, елки-палки, посуды! И от родителей осталось, и сама, поди, прикупала, ты же любишь хорошую посуду, я знаю. И как же только ты ему позволила? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, так, что ли? И не жалко было? А соседям-то внизу как было весело!
— Ты скажешь тоже, Люб! Никакого разрешения он у меня, конечно же, и не думал спрашивать, да меня в этот момент вообще дома не было, если хочешь знать.
— Ни фига себе момент! Неслабый момент, однако! И сколько же этот «момент» продолжался, часа три-четыре?
— Не знаю, сколько времени это у него заняло, говорю тебе, меня дома не было. А соседка, да, всполошилась, прибегала с вопросом, что у нас такое происходит. Он ей заявил, что, видите ли, ремонт на кухне делает.
