Она всё-таки оглянулась. На каминной полке стоял оловянный барабанщик.
В груди у Луши бухнуло, все звуки в комнате и за окном перекрыл оглушительный барабанный стук. Это был он! Русин французский барабанщик…
Барабан не унимался. Луша не сразу поняла, что слышит стук своего собственного сердца. Бледная девочка, вся дрожа, вышла в адъютантскую.
— Ну что? Чья взяла? — добродушно поинтересовался кто-то из дежурных адъютантов.
— Шах. Но будет мат, — хотела ответить Луша, но не смогла, потому что в адъютантской было совершенно нечем дышать.
— Эй, малый! Да на нём лица нет. Усадите его на стул, Лебрен. Только обмороков нам тут не хватало.
— Какие новости, господа? — в комнату ворвался сочный густой баритон одного из адъютантов для особых поручений.
— Говорят, стычка где-то у Винково. Русские напали на наш авангард и оттеснили Мюрата.
— Так вот что означала эта пушечная пальба утром…
— Теперь, господа, стало доподлинно известно, что Кутузов повернул на Калужскую дорогу. Видимо, он достаточно силён. Готов держать пари — мы выступим на юг. Надо успеть раньше, чем русский главнокомандующий заградит туда дорогу.
Кто-то крепко похлопал Лушу по щеке. Она открыла глаза.
— Ну что, парень, полегчало? Давай, тогда, шагай. Сейчас тут такая суматоха начнётся!
В самом деле, император распахнул дверь в дежурную комнату. Посыпались распоряжения, побежали с приказами расторопные адъютанты.
Луша поплелась к Коленкуру, сама не своя.
Коленкур пока был на месте. Он отложил бумаги, и доброжелательно поинтересовался об исходе партии. Луша отвечала еле слышно.
Узнав про поставленный Наполеону шах, Коленкур одобрительно поднял бровь.
Луша сообщила, что партия была прервана приходом Бертье. Коленкур нахмурился. Он тоже сразу догадался, что означало это известие.
Маркиз встал. Он стал мерять шагами комнату, нервно потирая свои впалые щёки, заросшие курчавыми бакенбардами.
— У его величества на камине я видел оловянного солдатика, как вы думаете… — начал было лже-Виньон, и замолчал, потому что в горле его тут же застрял огромный ком.
— Вы что, сожалеете о подарке, сделанном его Величеству? — по-своему понял его Коленкур. — Это ребячество, друг мой. Будьте взрослее. И понимайте, что благодаря этому солдатику вы теперь здесь, и имеете серьёзных покровителей. Ну-ну, выше нос! Сходите-ка лучше на конюшню, проведайте своего любимца. Видимо, всем нам придётся, наконец, покинуть Москву. И очень скоро.
Луша пришла к своему коню, достала из кармана угощение. Жеребчик охотно сжевал капустный лист.
