— Эй, дружок, как мне попасть к императору? — крикнул он французику, рысцой пересекавшему площадь.
Разогнавшийся французик притормозил, придерживая сползающий на лоб кивер. Он выглядел совсем ребёнком — невысокий, миловидный, с длинными густыми ресницами и нежным девичьим румянцем на щеках. Мальчик шмыгнул носом и ошарашенно уставился на человека в русской военной форме.
— Ну, что, малый, смотришь? — негромко сказал офицер по-русски и усмехнулся. — Остолбенел, что ли? Русского офицера ни разу не видал, вояка?
Французик стоял столбом.
— Рот закрой, дуралей, ворона залетит!
Малый послушно закрыл рот, будто и впрямь понял, что ему говорят. Его детское лицо озарила приветливая улыбка.
— А вы… Вы вправду — русский офицер?
— Да, мсье. К вашим услугам, мсье.
— А зачем вы здесь, мсье?
— П-ф-ф! — выдохнул мсье русский офицер, разочарованно закатив глаза. Потом укоризненно покачал головой. — Для своего звания вы слишком любознательны. Ну ладно, открою вам тайну. Я прибыл в Кремль, чтобы угостить вашего императора.
Мальчишка недоверчиво глядел на странного русского, смущённо переминаясь с ноги на ногу.
Офицер вздохнул. Пошарив у себя за пазухой, он достал оттуда увесистый бумажный свёрток.
— Вот, извольте удостовериться, мсье.
— О! — сказал французик хрипло, глядя на «гостинец». На его хорошеньком личике был написан неподдельный ужас, как будто в свёртке была, по меньшей мере, бомба.
Офицер беспокойно покрутил головой. Планы расстраивались. От проследовавшего в отдалении строя гвардейцев отделились двое и двинулись по направлению к ним.
— Это что же — патруль? Пожалуй, мне пора. А то, боюсь, меня не так поймут…
Малый, наконец, решился.
— Думаю, нам по пути, господин офицер.
Энергично дёрнув русского за рукав, он неожиданно брякнул по-русски «идёмте же!», причём без какого бы то ни было акцента.
Офицер округлил глаза, но ничего не сказал.
— Надо же! Отличная погода для верховых прогулок! — оглядевшись, весело заметил он, и враскачку двинулся вслед за провожатым.
Разведчик Раевский докладывает
— Я на мгновение подумал, он вроде вас, Александр Самойлович! Ну, тоже хочет Наполеона убить. У него лицо такое… м-м… подходящее.
Близился вечер. Уцелевшая яблоня отбрасывала на землю тихого закрытого дворика длинную тёмную тень. Во влажном прохладном воздухе негромко звучали два голоса — детский и мужской. Говорили по-русски.
Это была странная пара. Русоволосый мальчонка в кивере и затрёпанном французском мундире взволнованным шёпотом объяснял что-то молодому бородатому мужику в сером армяке. Тот, прищурясь, внимательно слушал своего собеседника, и, кажется, был не слишком доволен новостями.
