Луша не успела подавить невольный смешок.
— В смысле? — уточнила она.
Загадочно улыбаясь, Фигнер раскрыл холщовый мешок и вытряхнул из него на стол военный мундир.
— Пойдёшь французом. Выследил я одного, с тебя ростом. Мы с Сидором Карпычем у него мундир одолжили. Подменим мальчишку.
— А что с хозяином этого мундира? Вы, вы его… — Луша поперхнулась.
— Не-ет, Сидор Карпыч детей не обижает: мешок на голову и в подвал. Там Сидор Карпыч его раздел аккуратненько, и мне мундирчик передал. Вот и всё, — Фигнер хищно улыбнулся.
— А мальчик?
— Мальчишку в подвале оставили, связанный лежит. Оклемается, надо будет допросить. Но, думаю, от тебя толку будет больше, чем от этого… курёнка. — Фигнер махнул рукой. — Ну, что глядишь, надевай!
Луша послушно кивнула и, стягивая серый потрёпанный кафтан, попросила:
— Отвернитесь!
— Пф-ф! — фыркнул Фигнер, отворачиваясь. — Раевский, ты как девица, честное слово!
В комнате воцарилось молчание. С улицы доносились пьяные крики наполеоновских солдат.
— Готово, — через пару минут угрюмо буркнула Луша, одёрнув мундир и брезгливо стряхивая с него налипшие соринки.
Фигнер крутанулся на каблуке и довольно хохотнул.
— Хорош! — Он перестал смеяться и смерил Лушу своим колючим взглядом. — Вылитый французик.
Луша поджала губы и, входя в образ, мрачно процедила:
— Vive l`Empereur!
Фигнер сверкнул глазами.
— Да здравствует император, говоришь? Ну-ну! Надеюсь, я его когда-нибудь укокошу.
И он хлопнул по киверу так, что тот съехал Луше прямо на глаза.
— Вуаля! Если на глаза надвинешь — родная мама вас не отличит!
Луша, поморщившись, приподняла кивер. Она увидела, как довольный Фигнер шагнул к окну, ловко подбрасывая в руке какую-то металлическую фигурку.
— Покажите! Откуда это у вас?
— А что, кадет Раевский тоже играет в солдатиков? — с холодной усмешкой спросил Фигнер. С ловкостью фокусника он сделал финт кистью руки и показал пустую ладонь.
Побледневшая Луша вцепилась в его рукав.
— Покажите! Это очень важно! Мне показалось… это мой солдатик! Я… Я подарил его одному человеку в Москве. Он немец. Карл Фридрихович Шрёдер, портной. Наверное, с ним что-то случилось.
— Портной? Ценный человек, должно быть. У него можно найти различное — так нужное нам, заметьте, — платье. Найти, никого не потревожив.
— Не потревожив?
— Я-то предпочёл бы лишний раз потревожить кое-кого — неважно чем, штыком или пулей, — пояснил Фигнер, жёстко улыбаясь. — Но лучше получить всё, что нужно, без шума.
