— Главнокомандующий сказал, что с потерею Москвы не потеряна еще Россия. А потому первой обязанностью он ставит себе сохранить армию и сблизиться с теми войсками, которые идут к ней на подкрепление.
— Эх, Москва-матушка, — вздохнул кто-то.
Адъютант строго посмотрел на вздыхавшего:
— Самым уступлением Москвы, сказал Михаил Илларионович, приготовим неизбежную гибель неприятелю. Поэтому, мол, намерен он, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге. И объявил: «Как главнокомандующий приказываю отступление».
Когда Александров вернулся, лицо его было мрачным, а глаза горели.
— Есть новости, — кратко сообщил он.
Услышав о том, что войска будут отступать без генерального сражения у стен Москвы, Луша только молча кивнула.
Потом спросила:
— Это вам тот офицер рассказал?
— Да, это — Шнейдер, адъютант главнокомандующего. Так что сведения точные, из первых рук. И вот ещё что. Он интересовался, нашёл ли ты, Раевский, свою сестру!
Раевский вытаращил глаза и захлопал длинными девчачьими ресницами.
— Так он меня за Русю принял! А я удивляюсь, откуда он мою фамилию знает! Думаю — может ваш знакомый. Удалось ли мне до Москвы добраться, спрашивал. А я-то спросонья ничего не пойму…
— Он, стало быть, брата твоего знает. Вы, видно, похожи с братом-то?
Кадет лучезарно улыбнулся.
— Ещё бы. Мы же близнецы!
Тут настал черёд Александрова удивляться.
— Ты мне не говорил, — слегка обиженно протянул он.
— Да как-то к слову не пришлось, — отмахнулся Раевский. — Ну, сказал он вам ещё что-нибудь?
— Сказал. Брат твой на хорошем счету. А известен здесь, потому что сообщил в штаб армии важные сведения.
— Молодец, Руська! — взлетел вверх победно сжатый кулак кадета. — Но где же он теперь? — Кулак опустился. Кадет Раевский принялся нервно грызть его, сам того не замечая.
— Ну, адъютант, наверное, полагает, что он теперь в компании улана Александрова.
— Не смешно, — в голосе кадета послышались слёзы.
— Ты, Раевский, зря расстраиваешься, — рассудительно уговаривал его улан. — Вести о брате получил — это же хорошо! Значит жив, здоров. Герой, к тому же. Чего ещё желать?
— Я к нему хочу! — распустил губы кадет, явно собираясь зареветь, как девчонка.
— Смирно, кадет Раевский! Вы в армии, а не в институте благородных девиц!
Кадет всхлипнул, шмыгнул носом и быстро вытер рукавом глаза. Благо, в наступивших сумерках не заметно было, что они изрядно покраснели.
— Что у тебя адъютант спрашивал? Удалось ли тебе до Москвы добраться? Так? Стало быть, брат твой в Москву направлялся. Ну, не прав ли я?
