Мой внутренний Элвис | страница 11



Может быть, лучше сегодня вообще ничего не есть. Чтобы пропало это странное ощущение. Мама сколупывает с пончика пластиковым ножом сахарную глазурь. И как она только умудряется все время так препарировать еду? Когда она, к примеру, покупает себе бутерброд, то прихватывает и пластиковую ложечку, разбирает его на части, соскребает ложкой масло и снова кладет сверху сыр. «Масло мне противно!» — говорит тогда она и намазывает его на салфетку. И хорошо, если поблизости окажется урна, иначе она сложит салфетку и вместе с маслом засунет в свою сумочку.

Пока мама соскребает глазурь, папа уже проглотил третий пончик.

Он не глядя запихивает их в рот, пока читает.

Иногда мне кажется, папа точно так же проглатывает книги: одну за другой, без передышки. Три раза откусить — и пончика как не бывало, слопать пятнадцать пончиков — и книги как не бывало.

Неудивительно, что папа знает все на свете.

И неудивительно, что он такой жирный.

Папа отправляет последний кусок в рот, стряхивает сахарную пудру с рук и говорит:

— Мы с Антье отправляемся за покупками!

Супер — а меня-то хоть кто-нибудь спросил? Может, я вовсе не хочу идти за покупками в город на пару с моим прожорливым папашей! С другой стороны, тут хорошие супермаркеты, огромные ангары с кондиционерами, которые работают так, что кажется, ты на Северном полюсе. После ночи в этой парилке все неплохо. Да и Кларе все еще нездоровится, и маме придется остаться с ней — а меня, получается, некуда приткнуть.


В супермаркете мы вовсе не выделяемся — тут полно толстяков.

Они с трудом переваливаются, поспевая за своими тележками и покупают горы чипсов, мороженого и «TV-ужинов». «TV-ужин» — это готовая еда для микроволновки, и она и вправду так называется. У нас дома всем пытаются впарить, что готовая еда — это шикарно, и называют ее «быстрым рестораном» или как-то в этом роде. А здесь сразу всё пишут на упаковке: приходишь домой, засовываешь в микроволновку и садишься с пластиковой коробкой перед телевизором. Если бы в Германии назвали эту штуку «Телевизионной едой», то разорились бы в две недели — это точно.

Пока папа ищет в холодильнике тот йогурт, который ему поручила купить мама, я нахожу диетический отдел. Я и не думала, что тут такое есть. Здесь везде — ноль процентов жирности: у пудинга, масла, молока, йогурта и творога. Я кидаю всего по штучке в тележку — теперь это моя еда. И прощай, жиртрест.

— Это тот самый? — папа появляется с йогуртом в руке, он ужасно вспотел, хотя тут точно пять градусов мороза.