Пытаясь скрыть смущение, я опустила голову, потом взяла в правую руку кусок утки, стараясь подражать Уосерит. Протянутую жрицей салфетку я подставила под утиную ножку, чтобы не закапать одежду соусом. Взгляд Уосерит подобрел.
— В следующий раз принесешь свою салфетку — Мерит сошьет из какой-нибудь старой туники.
Я кивнула.
— И сиди прямо, не опускай голову: ты ни в чем не виновата. Ты здесь, чтобы всему научиться, и ты учишься.
После обеда мы с Алоли пошли в восточное святилище.
— Думаю, мне здесь понравится, — солгала я.
Алоли невозмутимо шагала впереди, ее длинная накидка размеренно колыхалась.
— Уборка, обряды — ко всему скоро привыкнешь, — пообещала она и лукаво добавила: — Другие жрицы принимают паломников, а мы будем заниматься игрой на арфе.
Я остановилась.
— Учить будут только меня?
— Нельзя же научить всех жриц, правда? Не у всех есть способности. У меня, например, есть.
Мы вошли в восточное святилище. На стенах, выложенных голубой и золотой плиткой, изображалась богиня Хатор, обучавшая смертных пению и игре на музыкальных инструментах.
— Красиво, правда? — спросила Алоли, подойдя к небольшому возвышению, на котором стояли две арфы и два табурета. — Что же ты, начинай!
Я села и отрицательно покачала головой.
— Нет, пожалуй. Лучше я сначала тебя послушаю.
Алоли уселась на деревянное сиденье, прислонила к плечу раму арфы. Сидела она прямо, точно тростинка, так, как всегда учили сидеть меня, локти слегка развела, словно обирающийся взлететь ибис[36]. Жрица коснулась пальцами струн, и по комнате полилась пленительная мелодия. Алоли закрыла глаза; окруженная чарующими звуками, она казалась самой прекрасной женщиной Египта. По пустой комнате эхом разносилась музыка, сначала медленно, затем быстро и страстно. Так играть не умели даже Исет и Хенуттауи. Наконец пальцы Алоли замерли. Я перевела дух и благоговейно произнесла:
— Никогда так не научусь.
— Не забывай, что тебе только четырнадцать, а мне уже семнадцать. Со временем научишься.
— Я и так в эддубе каждый день занималась.
— Одна или со всеми?
Я вспомнила наши уроки музыки — с Ашой и Рамсесом — и вспыхнула: как же мало мы преуспели!
— Со всеми.
— Здесь тебе никто не будет мешать, — пообещала Алоли. — Пусть в завтрашней процессии тебе играть не придется, но…
Я так быстро вскочила, что табурет упал.
— Ты о чем? Какая еще процессия?
— Египет готовится к войне. Завтра войско пройдет шествием через Фивы. Об этом нам сообщили вчера вечером. — Алоли нахмурилась. — А в чем дело, госпожа?
