Докладываю, что здесь получилось фактически, что противник стремительным ударом к концу дня прорвал фронт и вскочил в город с северо-запада, все наши попытки его задержать оказались безрезультатны. Мы были не в силах задержать противника, он смял стрелковый полк и около двух дивизионов артиллерии танками, правда, более 20 танков было подбито из наступавших около 80 танков, а остальные прорвались в северо-западную окраину города и фактически решили судьбу захвата города, остальные части также, под давлением противника, отходили к переправам на южный берег Дона. Мне кажется, что я за сутки моего пребывания в этом бою я все сделал, что возможно было при наших условиях, все части были, я считаю, правильно введены в бой, паники не было, дрались хорошо, за исключением отдельных частей. Просить же разрешения на отход, т. е. на сдачу города я не хотел, так как считал, что мы сможем отбить атаки противника и несколько атак было отбито, даже на отдельных участках он бежал, но под самый вечер была решена судьба. Здесь, как я ни старался, отбить их не удалось…».
Подчеркивая свою юридическую и моральную ответственность как высшего на том участке фронта воинского начальника за сдачу Ростова-на-Дону, Кулик просил, тем не менее, простить ему содеянное и давал «честное слово большевика», что никогда больше не нарушит приказов ЦК ВКП(б) и лично Сталина.
Вождь был слишком зол на своего бывшего протеже, чтобы так запросто простить его очередной раз. На письмо он не ответил, а органам правосудия позволил действовать так, чтобы незадачливый маршал сполна испил чашу унижения и раскаяния.
На суде Кулика вынудили признать, что он не только не выполнил приказа Ставки об обороне Керчи, но даже и не ставил этой задачи, а, прибыв на место, сразу же отдал распоряжение об эвакуации войск.
Замнаркома попытался взять реванш, обратив внимание суда на Ростовскую операцию. Она ему казалась более выигрышной: действительно, хотя Ростов, как и Керчь, был сдан без приказа Ставки, но уже через пять дней отбит назад.
Танковую группу Клейста, захватившую столицу Дона, разгромил не Южный фронт, а именно 56-я армия, утверждал Кулик. «Эта армия была создана мною из местных войск во время боев и было собрано все оружие, какое было в районе Ростова, Северного Кавказа и на заводах. 56 армия вела жестокие бои в течение 51 суток, начиная с Таганрога, кончая Ростовом… Противник повел наступление на фронте 15 км. Тремя танковыми и тремя мотодивизиями прорвал фронт 56 армии и вскочил в гор. Ростов, но понес очень большие потери. Паники никакой не было. Наши войска дрались очень хорошо, но соотношение сил, особенно танков, было неравное. 56 армия через пять дней взяла Ростов обратно и ни одного красноармейца Южного фронта в боях за Ростов не участвовало.
