Ульрих, выслуживаясь, даже превзошел ожидания вождя. Расстрельный приговор он огласил в 23 часа 35 минут 11 июня 1937 г., а привели его в исполнение уже на следующий день.
Характерно, что не только в СССР, но и на Западе многие поверили в существование военного заговора в СССР. Французская газета «Эко де Пари» 30 августа 1937 г. так и назвала статью — «Измена Родине Тухачевского». Но такими легковерными оказались не все. Многими расправа над маршалом была расценена как акт личной мести, затаенной Сталиным еще с польской кампании. «Суда не было» — прямо заявлял журнал «0-3-Экут» 19 июня 1937 г. и пояснял: «Теперь известно, что со времени ареста Тухачевский сильно протестовал и хотел видеть Сталина. Сталин отказался от встречи и просто сообщил маршалу, что «одного слова — предатель — достаточно, чтобы лишить его жизни»…
Маршал Тухачевский, — говорилось далее в статье, — не был — те, кто его знал, в этом не сомневаются — ни шпионом, ни предателем. Скорее сторонник русско-германского сближения, он принял франко-советский договор, но, однако, думал о континентальном соглашении, направленном против Англии. Он, может быть, думал о том, чтобы взять власть. Во всяком случае Сталин его ненавидел. Это был советник, которого он больше всего боялся».
Только через 20 лет опальным военачальникам было возвращено честное имя. Определением Военной коллегии от 31 января 1957 г. приговор в отношении Тухачевского и разделивших с ним посмертную судьбу военачальников был отменен и уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. В 50-60-е годы были реабилитированы и другие из 408 военных, осужденных по делу так называемой «антисоветской троцкистской военной организации».
Когда над страной разразилась июньская гроза сорок первого года, многие почувствовали, как не хватает во главе наших войск павших в годы сталинских репрессий. Ведь не будем забывать: вопреки устойчивому заблуждению Тухачевский был всего на три года старше Г. К. Жукова или К. К. Рокоссовского, но насколько опытнее.
В этой связи очень высоко оценивал Михаила Николаевича маршал Жуков, о чем уже говорилось выше. Более критично отзывался о полководце маршал И. С. Конев. Беседуя с писателем Константином Симоновым, он говорил, что Тухачевский — человек даровитый, сильный, волевой, теоретически хорошо подкованный. К его недостаткам Конев относил «известный налет авантюризма, который проявился еще в польской кампании, в сражении под Варшавой». Главное же — тот не прошел ступень за ступенью всю военную лестницу и после гражданской войны непосредственно войсками командовал мало. Тем не менее Конев видел Тухачевского на одном из высших командных постов во время Великой Отечественной войны, в отличие от Блюхера, Якира, Егорова, а уж тем более Белова или Дыбенко.
