Размышляя над тем, какая катастрофа заставила людей столь различных национальностей искать убежища на чужой земле, он рассеянно шагал по улицам, мимо обветшалых, беспорядочно сгрудившихся двухэтажных строений и старых домишек. То здесь, то там фасады разрушающихся домов были заново выкрашены в зеленый, желтый, розовый, голубой и белый цвета, являя собой зрелище трагическое и жалкое: они напоминали старух, пытающихся яркими, пестрыми нарядами скрасить свою дряхлость. С узких балконов свисала рваная парусина; разгороженные, как попало, веранды свидетельствовали о страшной скученности, об ухищрениях нищих жильцов выкроить лишнее место для кого-нибудь из членов семьи или для ночлежников, которым они сдавали углы, чтобы легче было оплатить жилье.
Уж не охотится ли он за химерами, подумал Дэвид. Ведь он покинул семью и друзей, чтобы сблизиться с народом, лучше попять его. А нужно ли вот так скитаться, не зная, где «преклонить голову», и смиренно искать пути к сердцам и умам этой «изменчивой, дурно пахнущей толпы»? Он жил до сих пор, как и большинство людей, подчиняясь общей рутине. II не так-то легко будет освободиться от этой рутины: изменить образ жизни и образ мыслей. Но это сделать необходимо, если он хочет избавиться от укоренившихся понятий и привычек.
И пусть даже нелепа сама мысль о том, что он может чего-то добиться, попытавшись приблизиться к народу, он все равно должен эту попытку сделать. Надо постараться мобилизовать лучшие человеческие качества — сердечность, доброжелательность, энергию самых различных людей — и направить их на борьбу за всеобщий мир и разоружение. Это единственное, что он может сделать.
Проходя мимо газетного киоска, он вспомнил о своей статье, отосланной в «Эру». Принята ли она? Вероятно, напечатать ее еще не успели; однако он купил номер газеты, а также пакетик арахиса, так как почувствовал голод.
Поблизости находился небольшой парк. Он сел на освещенную солнцем скамейку просмотреть газету и погрызть орехи.
Ничто не изменилось в мире с тех пор, как он последний раз проглядывал газеты. Те же конфликты и та же напряженная обстановка, судя по заголовкам. Те же политики вели спор о расходах на оборону; назревала забастовка портовиков. Об убийстве Росси сообщалось лишь в небольшой заметке на последней полосе. И все же целая полоса была отведена под судебную хронику: тут были ограбления, убийства с изнасилованием, подлоги, мошенничество, вождение машины в нетрезвом виде и разводы; полторы колонки были отведены малолетним преступникам.
