«Бежать — вот в чем спасение! Снова обрести свободу, стать самим собой!» Но где-то в глубине его души все еще гнездился древний инстинкт слепой преданности, и он не мог покинуть свое детище без чувства мучительного сожаления. Так много самого себя вложил он в создание этого точного и сложного механизма!
Это благодаря его энергии и инициативе типография газеты располагала самым современным оборудованием. Это он привлек в газету самые лучшие силы.
Вид пустого коридора, ярко освещенного лампами дневного света, установки которых он недавно добился от правления, сейчас подействовал на него удручающе. Младшие редакторы и репортеры отправились, по всей вероятности, в ближайшие пивные выпить на ходу кружку-другую, а он по опыту знал, что это могло затянуться; за кружкой пива и разговорами они частенько засиживались до самого ужина, а то и до позднего вечера.
Вот в наборном цехе жизнь, наверное, еще не совсем замерла: там должны идти приготовления к ночной смене.
Дэвид медленно подошел к лифту. Дверцы автоматически раздвинулись. Он ступил в ярко освещенную кабину и нажал кнопку четвертого этажа, где помещался наборный цех.
Проходя через корректорскую, которая вела в наборный цех, он увидел несколько человек, склонившихся над черновыми оттисками, которые следовало передать ночной смене. На корректорах лежала обязанность замечать все ошибки в области грамматики, орфографии и пунктуации, все опечатки и погрешности стиля, дающие возможность усмотреть клевету или диффамацию. Среди корректоров было немало старых журналистов, оставшихся не у дел; они всегда жаловались на необходимость засиживаться по вечерам, но в большинстве своем были рады дополнительному заработку. Кое-кто из них, нахмурившись, с удивлением посмотрел на Дэвида. «Какого черта Д.-Д. бродит тут в неурочный час?»
Дэвид знал об этих жалобах, но сейчас ему было не до того. Ему просто хотелось убедиться в том, что новая установка в наборном цехе обеспечивает выполнение всех сложных производственных процессов.
Когда он вошел, дежурный по цеху сторож, в обязанность которого вменялась охрана ценного оборудования, угрюмо его приветствовал:
— Добрый вечер, сэр.
Уборщицы, протиравшие швабрами помещение и подбиравшие с пола скомканную бумагу, обрывки картона и промасленную ветошь, с любопытством взглянули на главного редактора. Они, как и сторож, недоумевали, что он делает здесь в столь поздний час.
— Привет, Гарри! — ответил Дэвид в своей обычной дружелюбной манере. — Как ваш ревматизм?
