У мудрых мира — Я и Ты.
В столице грозно величавой,
Куда нас так влекли мечты,
На путь борьбы вступили славный,
Вступили смело — Я и Ты.
Нам вне борьбы не стало жизни...
Дороги жизни не просты...
Все отдали своей Отчизне! —
Так поклялись мы — Я и Ты.
Кржижановский сделал попытку оплатить изготовление надгробия, но Кениг категорически отказался — они уже успели сдружиться, и академик частенько присылал за Кенигом машину, чтобы скульптор приехал к нему поиграть в шахматы, побеседовать. И тогда Кржижановский подарил ему портфель с полным собранием сочинений Пушкина, которого скульптор обожал и чьи стихотворения в огромном количестве знал наизусть.
Рассказывая мне все это, дочь скульптора, Изольда Павловна Кениг, вспоминала не без удовольствия, что портфель был очень красивый, и они с братом по очереди ходили с ним в школу, где с гордостью сообщали, что преподнес его отцу «сам Кржижановский», о котором в советское время каждый старшеклассник знал, что это тот, кто руководил составлением плана электрификации России — ГОЭЛРО.
(1-45-40)
Умер сам или ему «помогли»? Самоубийство или убийство? Погиб случайно или катастрофа организована?..
Когда такие вопросы возникают в определении судеб знаменитых людей, чей уход из жизни остается загадкой (Аллилуева, Есенин, Маяковский, Фрунзе, Орджоникидзе, Михоэлс...), поиск правдивого ответа не «истекает за сроком давности», ибо в истине очень заинтересована история.
Но докопаться до правды, увы, как правило, удается в очень редких случаях. А потому годами живут разные версии, легенды, будоражащие умы, влекущие доморощенных исследователей...
Сенсация, о которой пойдет речь, связана с именем Литвинова Максима Максимовича (1876-1951), выдающегося дипломата, который был народным комиссаром иностранных дел, послом в США в годы Великой Отечественной войны.
Создали сенсацию двое. Точнее — один рассказал (Микоян), а другой — обнародовал (Бережков).
Журналисту-международнику Валентину Бережкову довелось не только работать с известнейшим партийным и государственным деятелем Анастасом Ивановичем Микояном, но и частенько беседовать с ним в домашней обстановке. И, как правило, такие встречи заканчивались предложением Микояна «поговорить о прошлом».
