– Слушаюсь, – ответил Алексей, мысленно ставя Кононовичу минус.
Вошли два господина. Один представительный, с нафиксатуренными усами – сразу видно, что поляк. Другой – русак с усталым недовольным лицом, явно себе на уме.
Гизберт-Студницкий немедля перешел к делу.
– Пока вы плыли, мы провели свое расследование. И правда, на поверку оказалось, что все трое найденных в Японии каторжных находятся в бегах. А по отчетам были под замком.
– Как смотрители это объяснили? – задал Лыков давно интересовавший его вопрос.
Сахалинское начальство разом скривилось. Таскин, смущаясь, пояснил:
– Воеводский смотритель тут же заболел, выехал во Владивосток на лечение и оттуда прислал прошение об отставке.
– А кто отпустил его с острова до окончания расследования?
– Я, – признался Кононович. – Ну хворает человек… Обещал: туда-обратно, показаться специалисту. Показался, сукин сын! Кто знал, что он такой?
– Ясно. Из Воеводской тюрьмы бежали Щетинкин и Язев. Большой Со… Рафаил Осипов исчез из Рыковской тюрьмы. Что говорит тамошний смотритель?
– Там начальником Ливин. Даровитый, из числа лучших. Но строгий дисциплинатор. Иногда даже чересчур. Зато в Рыковском всегда порядок. Учтите, что я Ливина в обиду не дам!
– Ваше превосходительство. Я приехал сюда не с целью кого-то обижать. Снимать с должности, наказывать – у меня и полномочий таких нет. Я расследую преступление.
– Сами не снимете, так Врасскому нажалуетесь! – отмахнулся начальник острова. – А у меня и без того служить некому! Ливин действительно на своем месте. И на старуху бывает проруха. Особенно при состоянии нашей отчетности.
– А что отчетность? – насторожился Лыков.
– За 1886 год отсутствует полностью, – пояснил Гизберт-Студницкий. – Съедена мышами.
– И копий не осталось?
– Никаких.
– Целый год не отражен в бумагах?
– Да. Еще бы не было от этого путаницы…
И поляк добавил со злорадством:
– А ни Владимира Осиповича, ни меня на Сахалине тогда не было!
Лыков сразу все понял. При открывшихся обстоятельствах поиск виновных терял смысл.
– Хорошо. Если мы не знаем, как каторжные уклоняются от учета, надо провести сверку. В один день и час по всем тюрьмам.
Кононович с сомнением покачал головой.
– На острове шесть тысяч каторжных и около семи тысяч поселенцев из ссыльных. Как проверить всех одновременно? У меня не хватит людей! И за месяц не управимся. А сверка, растянутая на месяц, бесполезна.
– Надо организовать внезапную поверку списочного состава только кандальных тюрем, – возразил сыщик. – Самые опасные там. Их не так уж и много, надо полагать.
