Штейн развивает свой тезис, рисуя сложную картину характерного "хорошего пациента" даже на вид "идеального аналитического пациента", легко узнаваемого как тип характера. Такие пациенты, "увы, не составляют большинства среди пациентов, которых мы видим в реальности, но [они] никоим образом не являются столь редко встречающимися, как утверждают некоторые исследователи" (873). Они — обычные невротики с хорошо определенными очерченными классически невротическими картинами болезни; они смышлены, ясно выражают свои мысли и сотрудничают, играя в аналитическую игру — то есть, в свободном ассоциировании, с почтительным вдумчивым вниманием выслушивая толкования и развивая расширяющуюся дугу инсайтов в контексте развертывания и обогащения истории жизни. Большинство из них представляет в точности ту разновидность положительного нежного переноса, которую Фрейд называет не вызывающей возражений. Та опасность, которую явно обнаруживает Штейн, заключается в вызывающей взаимное восхищение и соблазняющей взаимосвязи переноса — контрпереноса. Штейн говорит об этом следующим образом:
"Наблюдается тенденция попадания в уютную ситуацию, в которой господствует взаимное поддразнивание, высокая оценка и интеллектуальное соперничество. Поэтому вероятно, что такие пациенты будут пробуждать со стороны аналитика то, что соответствует "не вызывающему возражений" компоненту переноса. В отношении пациента аналитик ощущает, как если бы он или она были его любимым дитятей, теряя правильную аналитическую ориентацию ради того, чтобы становиться добрым и защищающим, испытывающим значительную гордость достижениями пациента и так далее" (874).
Это, конечно, порождает огромный риск серьезной аналитической неполноты.
"Что действительно мало известно, так это роль такого положительного, явно неэротического переноса в сохранении могущественного сопротивления не только к разрешению внутренних запретов, но также к аналитическому исследованию скрытых нитей демонстративного неповиновения и мести... То, что представляется всецело не вызывающим возражений, может спустя некоторое время составить наиболее трудный аспект невроза переноса" (876).
И затем резюмирующее утверждение:
"Имеется большая разница — принимать феномен как обусловленный реальностью, свободный от конфликтов, представляющий лишь самого себя и, с другой стороны, относиться к нему более правильным образом как к внешнему проявлению сложного набора противостоящих сил, большинство из которых действует помимо сознательного понимания и которые раньше или позже требуют объяснения в ходе анализа." (886).
