— Джеймс, тебе пора. Мы хотели бы лечь спать.
Брови лейтенанта изумленно взметнулись вверх, но затем он миролюбиво ухмыльнулся.
— О, проклятие, я не хотел сказать ничего плохого. — Уэбб поспешно попытался исправить ситуацию.
— А что же тогда? — спросила Сахарная Энн.
— То есть я не имел в виду, что мы собираемся лечь спать вместе.
Ее щеки порозовели.
— Ну конечно, нет! — Повернувшись к гостю, она сказала: — Джеймс, не позволяй этому хаму выгонять тебя. Мы так замечательно говорили о старых временах, и… спасибо большое за твое обещание помочь.
— Поверь, я тоже испытал самое настоящее наслаждение. Не могу ничего обещать, Сахарная Энн, но я поговорю с шефом завтра же днем, если у меня появится шанс, или сразу с утра в понедельник, это уж точно.
— Спасибо тебе. — Сахарная Энн встала на цыпочки и поцеловала Джеймса в щеку.
Подтолкнув лейтенанта раз-другой локтем, Уэбб наконец пододвинул его к двери. Когда он обернулся, чтобы посмотреть на Сахарную Энн, ее глаза горели огнем. То, как вздернулся ее подбородок, как кулаки уперлись в бедра, как натянулся зеленый шелк платья на груди, мгновенно распалило его. Прежде чем Уэбб понял, что делает, он схватил ее и поцеловал.
Проклятие, но она хорошо чувствовала себя в его объятиях. Ее губы оказались мягкими, когда она дышала ему в лицо. Мягкие, теплые и приятные.
— Сладкая, как сахар, — бормотал он, крепче прижимая ее к себе, потом снова поцеловал.
Сначала она поцеловала его в ответ с тихим, мурлыкающим стоном, потом он почувствовал, как ее тело напряглось. Поколебавшись секунду, она принялась вырываться, сопротивляясь и шипя, как пума, пойманная в сети.
— Да как ты смеешь! — завизжала Сахарная Энн и тут же, вырвавшись, отвесила ему пощечину, да такую, что свет померк у него в глазах.
Уэбб был ошеломлен всем произошедшим.
— Что ты делаешь? Почему?
— Потому что… потому что… — бормотала она. — Ты поцеловал меня!
— Черт побери, ну да. И ты тоже меня поцеловала.
— Я не делала этого, сэр, и впредь не собираюсь. Я уважаемая вдова в трауре!
Услышав подобное заявление, Уэбб не мог удержаться и фыркнул.
Сахарная Энн уперла кулаки в бедра и подняла подбородок как можно выше.
— Что именно означает этот невежливый звук?
И тут он чуть не выложил ей начистоту, что она такая же вдова, Как он койот с бельмом на глазу. Однако лишь сказал:
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— О том неприличном звуке, вот о чем. Ты сомневаешься в моих словах, Уэбб Маккуиллан?
— Я ни в чем не сомневаюсь, Сахарная Энн, но ты весь вечер строила глазки Ярборо, а теперь вдруг стала такой ханжой. Это странно.
