Он взял со стола листок и еще раз прочел, из кого состояла немонгольская половина тумена. В списке значились: найманы, киреи, онгуты, канглы, кидане, ханьцы, бохайцы, чжурчжени. А больше всего в войске было кыпчаков и туркестанцев из бывших армий Хорезмшаха. Но и это было еще не все! В армию вторжения собрался весь степной сброд, от Байкала и до Волги. Пленные просто не могли упомнить десятков названий, да они, в общем-то, и не пытались. Монголам было по барабану, кто пойдет в бой впереди них и первым полезет на стены. Как понял Горчаков, пленные называли народы окружавшие коренные монгольские земли, с которыми они были хорошо знакомы. А определять племенную принадлежность разных там финно-угров, они считали ниже своего достоинства.
- Прямо "Вавилонское столпотворение", - покачал головой Горчаков.
"А ведь есть шанс разбить монголов по частям!" - подумал он. - Двигаясь от Рязани вверх по Оке, правое крыло монголо-татарского войска осадило город Ольгов. Оставив от него головешки, враги подошли к Переяславлю - современной Рязани. Здесь они разделись. Видимо, для того, чтобы не испытывать трудностей с фуражом. Бурундай со своим корпусом остался осаждать город, а два других тумена направились дальше к Коломне. Двигаются они не вместе. Впереди идет Кюлькан, его воины забирают сено, зерно и солому в прибрежных селах и деревнях. Кое-что остается, но этого не достаточно. Поэтому, идущий следом, Гуюк-хан делает остановки и рассылает отряды фуражиров в стороны от реки. Из-за этого он приотстал. Теоретически можно разгромить Кюлькана, до подхода тумена Гуюк-хана. Только надо это дело, как следует обдумать, - Горчаков хмыкнул и побарабанил пальцами по столу. - Сегодня у нас шестое января тысяча двести тридцать восьмого года, - начал считать он. - По словам пленных, они оторвались от своего подразделения на день пути. То есть на тридцать - тридцать пять километров. За туменами движутся большие обозы с припасами и осадным парком. Огромные повозки тащат медлительные волы. С таким транспортом монголы делают пятнадцать - двадцать километров в день. Значит, здесь они будут послезавтра. А к Коломне подойдут десятого января. Время на подготовку есть".
- Махмуд, садись к столу, - распорядился Олег.
Хорезмиец поклонился и устроился на лавке. Горчаков пододвинул ему лист бумаги и протянул черную гелевую ручку. Переводчик с любопытством повертел ее в руке. Про чернила он не спросил. Видел, что Олег обходился без чернильницы.
