— Нельзя рисковать ничьей жизнью ради нашей цели. Ни за что на свете. Да, мы здесь, чтобы понять происходящее, узнать, что это за ловушку придумали наши темные «друзья», хоть нам и следует избегать любого вмешательства, — прервал его наконец приятель. — Пегасо, события уже стали развиваться в неверном направлении.
— Тебе не кажется, что сейчас стоит перевести дух? Остановиться на какое-то время? Подумать? Послушай меня, Д… — Не успел он закончить фразу, как его спутник закрыл ему рот рукой, звуки застыли у него на губах.
— Никогда не называй мое имя! Ты же знаешь: меня не существует. И мы не будем переводить дух. Мы напали на след, даже если Провидение запрещено… я знаю, куда они пошли…
Пегасо вздрогнул от того, что чуть не произнес имя своего компаньона, и испуганно заморгал. Но в его груди билось мужественное сердце Рыцарей Арануйи.
Человек без имени это хорошо знал.
Ночь, окутывавшая, по своему обыкновению, все вокруг своими мягкими одеяниями, развлеклась тем, что придала тропинке вид, совсем не похожий на тот, который застал Нэш, когда шел здесь днем.
Изгородь, кроны деревьев, густые и сомкнувшиеся наподобие арки, листья, упавшие на утрамбованную землю, — все было точно таким же, как и в первый раз, однако голубой лунный свет сделал пейзаж необыкновенно таинственным, словно желая напомнить Чудесному Ребенку, что и в обычной жизни есть магия, о чем мы часто забываем, поскольку видим ее каждый день. Нэш никогда не обращал на это внимания, пока не обнаружил собственные магические способности.
Погрузившись в размышления, Нэш шел по тропинке, у которой, как и тогда, не было видно конца. Вдруг он непроизвольно глянул на руку, вспомнив, как она загорелась на чердаке Литтл Бена.
Он внимательно стал ее осматривать, крутя ею во все стороны.
«Интересно, зажжется ли она здесь?» — спросил он сам себя.
Нэш закрыл глаза и изо всех сил принялся представлять себе горящую руку. То, чего он хотел, не случилось, но произошло нечто совершенно иное.
Несмотря на закрытые глаза, он ясно видел тропинку, даже намного лучше: кружащуюся серебряную листву, четкие очертания вечнозеленых деревьев.
Тогда он вспомнил слова Добана, который объяснил ему, что видеть можно только с закрытыми глазами. И он пошел по тропинке, не открывая глаз, как ни в чем не бывало.
Когда он проходил сквозь дождь из серебряной листвы, он заметил, что кора деревьев тоже покрыта серебром, этого он не видел, когда шел тут днем с открытыми глазами.
