— Здравствуй, Ульянка, — это Мотя-егерь заглянул меня проведать. — Что это ты разрумянилась вся? Не приболела?
Мотя всегда хорошо ко мне относился. Я знаю его именно таким. Его сыновей, старший из которых мой ровесник, уютную домовитую жену — тётю Грушу, всегда добрую ко мне. Сторожку в лесу, куда егерь удаляется, если суета большого дома утомляет его — а случается это часто. Когда умерла мама, эти люди очень поддержали меня. Разделили горе, научили тому, чего ещё не знала. Благодаря им, я не чувствовала себя одинокой.
Но признаваться мужчине, во влюбленности, даже если не в него, и даже если безмерно ему доверяю… казалось таким неправильным!
Поэтому вместо того, чтобы прямо сказать, что жду своего принца, отчего безумно волнуюсь, я начала юлить и рассказывать, что только что напилась горячего чаю.
Мотя потрогал холодную печку, холодный чайник, мой лоб — и улыбнулся чему-то своему. А у меня запылали уши от того, что я соврала, и егерь прекрасно это понял.
— Помощь мне твоя нужна, Уленька. Не помню уж сколько лет не перетряхивал шкаф у себя в сторожке, а сейчас без тебя не разберусь, что там и зачем. Я же каких только ерундовин не встречаю, когда участок обхожу, вот и тащу всё в одно место. А сейчас и не знаю, что продать, что выбросить, что тебе пригодится для снадобий.
Со временем он, конечно, чуток преувеличил. Как раз в прошлом году я выбрасывала из его шкафа пучки пересохших выдохшихся трав и комки раструхлявившихся мхов. Окаменевшую древесную смолу забрала себе, а несколько горшочков с медвежьим и барсучьим жиром велела срочно везти на торжище, пока не испортились. Заодно отличила от них топлёное свиное сало и велела его не есть, а пустить на смазку, смешав с сажей. Тогда в этой «сокровищнице» и для меня нашлась добыча — сушёные почки загнухи и пакетик семян свейки серебристой — их в лесу не сразу отыщешь, а егерь наткнулся и собрал для меня, а потом сунул в свой шкаф и… мало ли и у него дел? Забыл.
Я как раз поджидала Ника, и колебания, видимо, нарисовались на моём лице.
— Да знает он, дорогу к моей сторожке, — в тон моим мыслям продолжил Мотя. — Лишних десять минут прогулки только на пользу пойдут твоему парню. А ты оставь записку, чтобы сразу шел ко мне.
Доминик попросил прогуляться с ним за город. Вдвоём. Сказал, что, пока он не может садиться на лошадь и ходит пешком на перевязки по велению знахарки. Он тут отыскал неприметный выход и предпочитает обходиться без свиты, потому что группа сопровождающих создаёт излишнюю суету и отвлекает от созерцания красот окрестностей нашего чудесного города.
