— Ульяна, здравствуй! — робко поздоровалась она, не спеша заходить в дом. — Ты не слишком занята?
— Нет, конечно! — приветливо улыбнулась я, приглашая войти.
Эта женщина сразу вызвала во мне симпатию. На ее уже немолодом лице не было ни намека на притворство. Она действительно любила меня, то есть Ульяну, но была чем-то расстроена? Я нахмурилась. Безумно хотелось помочь этой женщине в бедном, когда-то голубом платье, собранными в хвост темными волосами и грустными карими глазами.
— Что случилось? — с беспокойством спросила я, усаживая женщину за стол. — Тебе нужно какое-то лекарство?
Надеюсь, если что, у Ули найдется готовое. К моему счастью, все баночки с мазями и отварами, спрятанные в потайном ящике в стене спальни, были подписаны.
Протянув мне корзинку с пирожками и кувшин молока, что принесла с собой, женщина горестно опустилась на скамейку и спрятала лицо в ладони.
— Что такое? — испуганно присела я возле нее, судорожно вспоминая, на какой полке стоит настойка валерианы. Кажется, Ульяна говорила, что положила ее в один из ящиков на кухне.
«Чтобы далеко не бегать!» — с едва заметной улыбкой поясняла сестра.
И теперь я поняла, что она имела в виду!
Достав нужную скляночку, неуверенно замерла, пытаясь на глаз определить вес «клиентки». Худая, но довольно высокая, выглядит лет на тридцать пять-сорок. Ну, наверное, около шестидесяти кило! Спрашивать поостереглась. Судя по всему, эта женщина не раз бывала у сестры!
Налив стакан немного воды, я отчитала шесть капель настойки (случайно зацепила взглядом, когда листала тетрадь Ули, что на каждые десять килограмм веса приходиться по одной капле этого лекарства) и протянула женщине:
— Держи, выпей и успокойся, — мягко произнесла я.
Та одним глотком проглотила лекарство и, вытерев набежавшие слезы, сказала:
— Ульяна, я снова беременна!
В первое мгновенье опешила от такого признания. Да во дворце ни одна дама не посмеет сказать подобное постороннему человеку! А если — она еще и незамужняя, то просто пойдет к лекарю, примет один отварчик, называемый в народе «узелком» и все — ребенка нет. Если конечно, это дитя не выгодно придворной даме. Но все равно так честно признаться в этом!
Но в следующую секунду я радостно заулыбалась.
— О, милая, поздравляю! — воскликнула искренне. — Да благословит Бог твое дитя!
Но женщина лишь пуще разрыдалась, заставив нацедить еще валерианы.
Я же совершенно ничего не понимала! Почему она плачет? Ведь дети — это так замечательно! Но тут же ужасная мысль пришла в голову.
