Темный плащ с капюшоном и прихваченный на всякий случай женский кинжал, спрятанный в складках платья. Калитка в заборе дворцового сада и городская стена, в которой так много прорех, что я просто поражаюсь тому, для чего нужно на ночь запирать ворота. И яркая луна, осветившая пустынную ночную дорогу. Час ходьбы и я в нерешительности замерла на лесной поляне, глядя на маленький домик, окошко которого освещено изнутри. Почему-то тревожно на сердце.
* * *
Убедить сестру в том, что мы действительно дочери одной матери оказалось несложно. У неё есть глаза, которым она, как и я, доверяет. Не так уж сложно было упросить её помочь маме. Мне, правда, показалось, что идёт она на этот шаг не потому, что любит женщину, давшую ей жизнь, и уж тем более, не для того, чтобы оказать услугу самой королеве. Её зовёт лекарский долг и… любопытство. Зато мне предстоят три дня свободы и привольного житья в месте, где никому нет до меня дела.
Постель отправившейся в город сестры оказалась лишена обволакивающей мягкости пуховой перины, а одеяло показалось тяжеловатым, тревога поселилась в моем сердце, едва я погасила свечу, а уханье филина заставило сердце замереть от испуга. Потом ветер шумел в вершинах деревьев, и кто-то тихонько скрёбся в углу. Не знаю, спала ли я этой ночью или грезила, а, может быть, чутко подрёмывала, но утром, когда что-то легонько стукнуло за дверью, чувствовала себя отлично отдохнувшей.
Незнакомая девушка пропала из виду за поворотом тропы в тот момент, когда я, накинув шаль, только выглянула наружу. На крылечке стояли две крынки и что-то, завернутое в лист лопуха, лежало рядом. Молоко, творог и лепёшка. Тёплая мякинная лепёшка, сухой рассыпчатый творог и парное молоко, чуть остывшее, правда. Позавтракала, хотя, конечно качество хлеба оставляло желать лучшего. Отрубей в него добавили слишком щедро на мой вкус. Завтра, если проснусь достаточно рано, обязательно скажу об этом девушке, чтобы она указала на это своему повару.
Итак, что же я буду сегодня делать? Для начала стоит прогуляться. Надеюсь, Ульяна не станет мне пенять, если я возьму её лук и немного с ним поупражняюсь по дороге.
* * *
Никогда бы не подумала, что ходить по лесу свернув с тропы, настолько гадко. Приходится преступать через валежины, путаться ногами в траве, уворачиваться от торчащих во все стороны сухих сучьев. Хорошо, что я в одежде сестры и в её обуви. Благодаря косынке мои волосы не повыдерганы цеплючими ветвями и обрывки кружев не развешаны по всему пути следования. Хотя, это, скорее плохо, чем хорошо. Обходя бесчисленные препятствия, я закрутилась, потеряла направление и заплутала.
