Вот тогда-то у него в голове и промелькнуло: «Господи, они пришли меня убить».
Пришли они, однако, только с тем, чтобы объявить: сегодня утром, в девять ровно, его, Козефа Й., примет директор тюрьмы.
— Ясно? — напирал Франц Хосс, одним духом передав ему эту весть.
Он потерял голос и поочередно переводил глаза с одного на другого.
— Час пробил, — сказал Фабиус.
«Какой еще час?» — спросил он у себя. Известие застало его врасплох и к тому же огорошило тем, как оно было преподано. Конечно, он давно знал, что в один прекрасный день его должен принять директор тюрьмы. И вот этот день настал. Но зачем надо было поднимать его за час до восхода солнца и, ко всему прочему, зачем было это делать вчетвером?
— Кофе? — сказала Розетта дрогнувшим голосом и протянула ему чашку кофе.
Он взял чашку, погрел об нее руки и с особенным удовольствием стал по глоточку потягивать.
— Ничего? — несмело вякнул складской толстячок.
— Угу, — ответил Козеф Й.
Все общество доброжелательно и обнадеженно улыбнулось на это «угу». Атмосфера разрядилась. Розетта свернулась клубочком в уголке лифта и хихикала, когда ступня Козефа Й. тыкалась к ней под коленки. Франц Хосс зычно смеялся и воздевал глаза горе, как будто хотел поблагодарить небо, что Козеф Й. наконец-то проснулся.
Фабиус повертелся, как будто хотел извлечь себя из мешанины чужих тел, освободил одну руку и, сжимая пачку папирос, протянул ее Козефу Й. Козеф Й. закурил и так, неспешно куря и потягивая кофе, дожидался, какие еще советы он получит от своих визитеров.
— Господин Козеф, — начал, несколько конфузясь, Фабиус, — мы тут подумали, если можно так выразиться…
— То есть мы бы хотели, чтобы вы… — перебил его складской толстячок.
Розетта снова захихикала, а Франц Хосс хохотнул. Все были и смущены, и в то же время как бы с трудом сдерживали смех. Потом, один за другим, кто более, кто менее внятно, все выговорили примерно одно и то же: чтобы он, Козеф Й., про них не забыл.
В общем-то, маялся Фабиус, объясняя, им много не надо. Козефу Й. довольно будет просто упомянуть их имена и в подходящий момент сказать только то, что он лично знает. Конечно же, подхватывал Франц Хосс, господин Козеф Й. лично знает много, и хорошо бы ему это многое, что тут происходит, озвучить. Всего-то.
— И что у меня, на кухне, — встревала Розетта.
— И про одежные дела не забудьте, — подхватывал складской толстячок.
Да, заговорили все разом, перебивая друг друга и перехватывая друг у друга нить мысли. Они просили всего лишь сказать Полковнику то, что ему следовало сказать. Что такие-то и такие-то тут
