Человек стоял в бассейне с зеленой жижей и шуровал палкой, выгребая водоросли с ее поверхности.
— Эй! — крикнул Козеф Й.
Человек, как и накануне, дружески взмахнул рукой.
— Я принес хлеба, — сказал Козеф Й., подойдя к человеку. — Я принес ботинки.
Человек обул ботинки и съел кусок хлеба.
— В этом бассейне раньше водились лягушки, — сказал он.
Козеф Й. почесал висок в знак того, что все, произносимое беглецом, занимает его искренне и глубоко.
— Я видел кострище, — сказал он.
— Ну, — сказал человек.
Потом наклонился и снова принялся выгребать водоросли, заглушавшие воду. Козеф Й. не знал, что ему еще сказать и что еще сделать. Он выжидал. Человек вытаскивал эту студенистую гущу и укладывал ее на сухие каменные плиты. Там уже собралась сочащаяся мягкая куча, тошнотворная на вид. Козеф Й. не понимал, какой замысел был у человека.
— День-другой, и все замерзнет, — сказал человек, орудуя палкой.
Козеф Й. кивнул, хотя ничего не понял из этого краткого объяснения. Дни становились все холоднее, что правда, то правда. Утром лежал иней, и мороз мог ударить со дня на день.
Оглядевшись, Козеф Й. обнаружил множество кучек этой студенистой гущи и отметил, что человек уже кое-чего достиг. Он тоже приискал себе палку и стал помогать беглецу. Некоторое время они проработали в молчании. Запах, шедший от воды, отдавал затхлым уксусом. Разворошенные водоросли и ряска, в свой черед, испускали чуть ли не ядоносные миазмы.
— Хватит, — сказал человек. Отложил в сторону палку, бережно, как инструмент, который еще пригодится.
Сегодня человек выглядел чуть озабоченным, но выражение веселости не ушло у него с лица.
— Очень может быть, — сказал он, — что на днях я словлю зайца.
Он тихонько засмеялся, как будто затевал какой-то фокус. Потянул Козефа Й. за собой. Они вышли к остову огромного здания. От его кровли осталось несколько металлических аркад, напоминающих ребра доисторического животного.
— Тут был манеж, — сказал человек.
Они стали огибать полуобрушенные стены манежа по тропинке, которая выглядела, как после бомбардировки большими камнями. Тропинка вилась между стенами манежа и внешней стеной. Местами внешняя стена была выщерблена, и узкие проемы вели на ту сторону.
— Вот они, — сказал человек.
Он останавливался возле каждой щербины и внимательно ее осматривал. В каждой Козеф Й. замечал проволочную сеть и нанизанные на проволоку жестяные банки. Каждая выемка была застлана мягким слоем высохших водорослей.
