Танец ангела | страница 23
В машине Винтер не мог понять, отчего он не задал родителям Пэра пару напрашивающихся вопросов, самых важных, без которых нельзя было продолжать следствие. Может, они не знают, но спросить надо в любом случае, и чем быстрее, тем лучше. Придется дать им передохнуть и снова вернуться.
В начале февраля, бывает, весна выглядывает, чтобы прошептать словечко. Сегодня был как раз такой день. Винтер ехал по улице Экландагатан, вокруг шумел город. Солнце захватило башню отеля «Готия» и кололо оттуда глаза ярким светом. Когда он въехал на круговой перекресток с Корсвэген, его вдруг осенило, куда ему надо поехать.
Сзади засигналили, и Винтер быстро ушел направо, мимо тихого парка Лизеберг и дальше на восток. Он попал в зеленую волну и быстро очутился на площади Санкт-Зигфрид, откуда свернул на парковку перед зданием телевидения.
Припарковавшись, он посидел, облокотясь на руль. «Все это начинает меня доставать, — думал он. — Прячешься под маской, держишься, а потом где-нибудь на площади Санкт-Зигфрид она все равно внезапно падает.
Человек слаб. Надо все-таки найти время поговорить с Ханне. Но сейчас я должен поставить спокойную музыку, посидеть в машине, пока не начнет темнеть, проверить выражение лица в зеркале заднего вида и вернуться, откуда приехал».
6
Нападал снег, а мороз зафиксировал тяжелые белые ветки, всего за пару часов превратив окрестности в сказочное царство. С высоты четвертого этажа Ханне Эстергорд наблюдала за прохожими, скользившими мимо здания полиции. Проведя указательным пальцем по запотевшему стеклу, она разглядела в мокрое, но прозрачное окошечко конусообразные струйки пара изо рта. Она повернулась к Винтеру.
— Слишком много навалилось одновременно, — сказал он.
— Я понимаю.
— И иногда надо хотя бы с кем-то поговорить.
— Даже тебе? — спросила она и села к письменному столу. Стол был широкий и тяжелый. Он ей не нравился. Она просила поменять стол, а еще лучше пересадить ее в другую комнату, но вопрос был еще не решен. Похоже, он и не решится. Ей было сказано, что стол менять не будут, так как она работает на полставки. Когда она напомнила, что с первого дня все равно работает сверхурочно, администраторша посмотрела на нее так, как будто Ханне рассказывает ей бородатые анекдоты. Но Ханне было не до шуток. Она была пастором.
— Даже мне, — сказал Винтер и неуклюже закинул ногу за ногу.
«Нравится он мне, — думала Ханне Эстергорд. — Он слишком молод для своей работы, слишком красив, да еще и сноб с бесстрастным лицом, не вылезающий из костюмов от Балдессарини или Версаче. Но у него есть душа, оттого он здесь. Он не сломается, хотя иногда у него опускаются руки».