— То есть кровь пролилась туда уже после, — задумался Бергенхем.
Все молчали.
— Так он снимал фильм, — проговорила Анета Джанали, поднялась, вышла в коридор и дальше в туалет, где долго стояла, наклонясь над раковиной. «Как же остальные это выносят?» — думала она.
Винтеру было что сказать, но сначала он просто молчал. Горе завладело домом Лассе и Карин Мальмстрём, и тени выступили из темноты.
— Если бы ты только знал, какой это ужас — пережить своего ребенка, — сказал Лассе.
Винтер встал и пошел из комнаты на кухню. Когда-то он часто бывал здесь, но последние несколько лет не заходил.
Дни летят, как бешеные кони по кочкам, думал Винтер, по очереди открывая дверцы шкафов, пока не нашел растворимый кофе. Включил чайник, насыпал кофе в три чашки, налил немного молока, потом закипевшую воду.
«Такие вещи сводят меня с ума, но в то же время делают чувствительнее, и это, может быть, не так плохо. Если я смогу лучше разбираться в эмоциях, это пойдет на пользу оперативной работе. Если ей вообще что-то может пойти на пользу».
Солнечные лучи прорвались в окно и слились в середине кухни со слабым электрическим светом из холла, образуя бесцветную субстанцию, ничего не освещающую и никуда не ведущую. Никто никуда и не шел в этом доме. Придут ли когда-нибудь хозяева в себя?
Он нашел поднос и принес чашки в гостиную, где Карин Мальмстрём к тому времени все-таки подняла жалюзи на одном окне. Солнце тут же нарисовало прямоугольник на северной стене. Туда утекал весь свет.
— Он, значит, поехал на два дня, — сказал Винтер.
Лассе Мальмстрём кивнул.
— Он знал, где остановится?
Родители молча переглянулись.
— Он заказал где-то комнату перед поездкой? — спросил Винтер.
— Он не хотел заказывать заранее, — сказала Карин Мальмстрём.
— Почему же?
— Это не первая его поездка. Правда, в Лондон он впервые ехал один, но он опытный путешественник.
Для нее он все еще был где-то рядом. Винтер много раз замечал, что люди довольно долго не осознают произошедшее.
— Он не считал, что нужно много готовиться, — пояснила Карин.
Винтер посмотрел на прямоугольник света: он передвинулся и теперь освещал женщину, но она наклонила голову, и лицо оставалось в темноте, только в правом ухе что-то блестело. На ней были застиранные джинсы и свитер крупной вязки: первое, что попалось под руку после бессонной ночи.
— Молодежь вообще не любит много планировать, — добавила она.
— Но он не говорил хотя бы примерно, в каком будет районе?
