Во всяком случае, возникновение этой церкви не стало революционным событием, нет. Те из нас, кто не был склонен к фанатизму — а таких было большинство, помните об этом, — просто не замечали ее. Мы занимались тем, что следовали естественному ходу вещей — работали, мечтали о возрождении страны; нам хватало ежедневных забот.
Я вернулся в Голливуд, чтобы снова играть роли вервольфов. Но меня постигло разочарование. Было не слишком приятно нацеплять фальшивый пучок шерсти на укоротившийся хвост — неприятно и для меня, и для студии. Режиссеры оставались недовольны моей игрой — и я сам тоже. Например, несмотря на мои искренние попытки, я уже не мог полностью войти в роль в таких сценариях, как «Дракула», «Франкенштейн», «Человек-волк», «Встреча с Парацельсом». Не то чтобы мне стали неинтересны простые развлечения, нет; но во мне родилось и зрело желание заняться чем-то более серьезным.
Да и студия начала намекать мне об уходе. Наверное, лишь мои военные награды отсрочили кризис. Но героев в те дни хватало с избытком. Кроме того, любому известно, что воинская храбрость — это наполовину результат тренировки и дисциплины, а наполовину — результат действия чар, уничтожающих страх; и чары эти снимаются, когда человек уходит в отставку, потому что лицу гражданскому необходима некоторая робость. И я ничем не отличался от других, обладая лишь естественной степенью мужества.
К тому времени демобилизовалась и Джинни. И явилась прямиком ко мне в гости. Увы, это была лишь встреча друзей. На мои вновь и вновь повторяемые предложения она отвечала одно: «Не сейчас, Стив, милый… давай сначала посмотрим, какими мы станем в обычной жизни… разве ты не понимаешь?» — но я уже видел, что скоро все переменится.
В один из тех дней мы всерьез заговорили о будущем. Джинни заставила меня понять, чего же я хочу на самом деле: а я хотел изучать силы огня и воздуха, чтобы в конце концов создать антигравитационные чары настолько мощные, что они смогли бы донести человека до других планет. Я и в самом деле давно хотел стать инженером. Но в юности у меня не было средств для образования, а потом меня заметили на сцене любительского театра — и одно повлекло за собой другое… Как и большинство людей, я просто плыл по жизни, не сопротивляясь ее течению.
А вот Джинни была совсем другой. Но и ей теперь хотелось заняться чем-то новым. Ее с радостью приняли бы вновь в агентство, но она не знала еще, хочется ли ей работать в большой организации. Возможно, если бы она открыла собственное консультативное бюро, это дало бы ей возможность осуществить кое-какие идеи… Но для такого рода деятельности ей нужно было более серьезно изучить Искусство магии, а самый очевидный путь к этому вел через получение степени доктора философии.
