«Ну откуда у него кнопки?» — подумал Буко, и вдруг его охватила такая тоска, что захотелось куда-нибудь уйти, убежать, спрятаться.
Буко заглянул под лестницу. Там Бепле и Фрист играли в карты. Они сидели на подоконнике, между ними лежала полуразобранная колода. Фрист по одной бросал карты, а Бепле на каждою сверху бросал свою карту.
— Король.
— Туз.
— Король.
— Туз.
— Король.
— Туз.
— Еще король.
— Еще туз.
— И еще король.
— Туз.
— Постой. Это уже пятый туз. Ты мухлюешь, — сказал Фрист.
— А ты не мухлюешь? — возразил Бепле. — Король-то тоже пятый. И раньше я два короля отбил тузами.
— Ну ладно, — махнул рукой Фрист. — Играем дальше. На тебе еще короля.
— Ну, еще туз.
— Больше нету, — сказал Фрист и стал набирать из колоды карты.
— А ты все кнопки ищешь? — печально взглянув на Буко, спросил Бепле.
— Omnea mea mecum porto[3], - буркнул Фрист. — Чего искать?
— Люди всю жизнь что-нибудь ищут, — возразил Бепле. — Высокую любовь, глубокий смысл, себя… Почему бы не искать кнопки? В конце концов, может быть, именно в кнопках все дело.
— Вчера ты говорил, что не в кнопках, а в принципе, — заметил Фрист.
— Не в принципе и не в кнопках, — засмеялся Бепле. — Дело в людях. Это ведь у нас нету кнопок, у людей.
— А говорил, у фирмы. Причем же тут фирма?
— Ты сам подумай, если у людей кнопок нету, то почему они в фирме должны быть? Люди без кнопок, а фирму себе построили с кнопками? Это противоречит здравому смыслу!
— Опять ты врешь, Бепле, — сказал Фрист. — Материя первична. Сначала кнопки, потом уже люди. И вообще, ты говоришь о кнопках так, будто они смогут существовать во Вселенной. Но если бы во вселенной были кнопки, то можно было бы выключить солнце. А солнце выключить нельзя!
Бепле отряхнул брюки.
— Вот так мы и живем, словно в дурачка играем — у кого сколько королей в колоде, у кого сколько тузов?
— Как с дураками бороться? — Фрист развернул в руке карты. — Ходи, Бепле.
— Бороться-то мы научились. Умеем создавать обстановку нетерпимости, критиковать, жаловаться, — вздохнул Бепле. — Жить не умеем.
— А я не люблю нашу фирму. — Сказал Буко. — Она вовсе не вещь в себе, а одно из течений нашей жизни, когда люди не только не уважают друг друга, но и не хотят друг друга понимать и замечать даже. Наша фирма — Caput mortuum[4], из которой вывелся новый вид существа — человек искусственный. Искусственный человек создает себе искусственный мир, и одежда у него искусственная, и душа, и мысли. И вся его искусственная жизнь насыщена такими же искусственными проблемами.
