Однако, способность Виллы восстанавливать душевные и физические силы помогла ей быстро справиться с депрессией. И вскоре она уже снова веселилась и ходила в своих темных очках на самые разные вечеринки.
— Будь спокойна, больше я не попаду впросак, — пообещала она.
Так что если она сейчас снова попалась, это значит, ей самой так захотелось. Может, дело снова в отце ребенка, в Густаве, который не слишком обрадовался перспективе стать отцом? Но при чем здесь замужество?
Все это домыслы, вздохнула Грейс. Ладно, может, Питер Синклер что-то знает.
С отсутствующим видом Грейс открыла чемодан и принялась вынимать вещи. Она собиралась не больше, чем на неделю, и вещей было мало, так что они не займут много места в шкафу.
Шкаф в спальне был забит вещами Виллы.
Неужели она ничего не взяла с собой на медовый месяц? Она же с ума сходит по тряпкам. Или у нее теперь все новое? Но разве могла она оставить это потрясающее блестящее, совершенно золотое вечернее платье? Модные шелковые короткие брючки? А изящный красный костюм с иголочки? А черную шубу, которая как раз для страны с такой погодой? А ряды туфель с едва тронутыми каблуками?
Дрожащими руками Грейс выдвигала ящики туалетного столика. Трудно сказать, сколько косметики взяла с собой Вилла. Она всегда покупала дюжины разных баночек. Не могла Грейс знать и про украшения — взяла она их или нет. Среди оставшихся было два или три действительно хороших. Белье Вилла тоже могла купить совершенно новое, более подходящее новобрачной, как и ночную рубашку. А вот халат, что за дверью, можно было оставить здесь без всякого сожаления.
Но весь этот ворох одежды в шкафу наводил на разные мысли. Интересно, Питер Синклер или еще кто-то видели ее в золотом вечернем платье? Вилла в нем должна была быть просто неотразимой. Выбранное с большим вкусом, платье, по всей видимости, имело своим предназначением как можно больше обнажить ее высокие, прекрасной формы, полные груди, подчеркнуть великолепный торс античной богини, округлость маленького живота. А если к этому эффекту прибавить еще и умение Виллы придать как бы невзначай своему замечательному телу различные соблазнительные позы, то по-кошачьи выгнув спину, то изящно наклонившись, будто подбирая случайно оброненную вещь… Да, ее сестра в этом платье кого угодно могла свести с ума!
— О, Вилла! — вдруг вырвалось у Грейс. — Ну почему ты так скрытна? Если не хотела говорить, что с тобой случилось, почему тогда послала мне этот зов о помощи?
