— Меня не заботят правила, — упрямо сказала Грейс. — Для меня это непонятно. И я не успокоюсь, пока не докопаюсь до сути.
Но почему она вдруг ощутила такую дрожь, как если бы они все разом возненавидели ее?
— Давайте еще выпьем, — раздался спокойный голос Польсона.
— Как-то вдруг засквозило, — пожаловалась мисс Анна Моргенсон.
Веселый смех фру Линдстром вернул всех в нормальное состояние.
— Но какая вы хорошая актриса, мисс Эшертон. Я, правда, поверила, что вы фрекен Бедфорд. И все поверили.
Все ли? А почему вдруг застыли в шоке, как будто появление Виллы удивительно и неприятно?
— Стало еще хуже, чем раньше, — пробормотала Грейс Польсону, разливая на кухне напитки по бокалам.
— Что именно?
— Да эта неясность.
— Все еще впереди, — сказал невпопад Польсон.
— О чем вы?
— Они должны хорошенько выпить, чтобы разговориться. Подождем. Что-нибудь да узнаем.
И первый отзвук чего-то нового они услышали даже раньше, чем ожидали.
— Грейс, не проведете следующий уик-энд с нами? — спросила Эбба. — Вы были когда-нибудь в старом шведском доме?
— Только в замке Грипсхолм.
— Наш дом не замок, но тоже довольно-таки старый, что-то около восемнадцатого века. Я думаю, вам будет интересно. Поедем?
— Я бы с удовольствием, — сказала Грейс беспечно.
— Чудесно. Мы живем недалеко от Сигтуна. Свен и Ульрика должны приехать на обед. Если вы не хотите, чтобы было очень тихо.
— Нет, не хочу, чтобы было очень тихо, — сказала Грейс.
Грейс захотела, чтобы Эбба пригласила еще Польсона и кого-нибудь из посольства.
Польсон загадочно посмотрел на нее, когда она рассказала ему об этом.
— Должен ли я принять приглашение?
— Конечно. Почему нет?
— Но я хочу и вас тоже спросить.
— Меня? Какой скучный профессор!
— Пусть она свозит вас в Уппсала. Там прекрасный университет. И собор.
— Вы сами можете это сделать, — ответила Грейс. — С вами было бы куда приятнее.
— Прекрасно. Оставьте это мне. И поезжайте в лес.
— В лес?
— Лес тянется на многие мили вокруг имения ван Стерпа. И озеро там есть, конечно. Сигтуна прелестна. Но не в это время года.
— Я надеюсь, дождя не будет? — Грейс подавила дрожь. — Я не очень-то хочу ехать. Мне нечего надеть.
— Поищите у Виллы.
— Да, пожалуй. Она бы и слова не сказала. На всякий случай я могу оставить записку и объяснить, если вдруг она вернется, пока меня не будет.
Необходимость в такой предосторожности отпала, потому что два дня спустя от Виллы пришло письмо. Оно было послано в Англию и переадресовано отцом Грейс в Стокгольм. Штемпель был неразборчивым, но дата на письме, которое Грейс развернула дрожащими пальцами, была поставлена неделю назад. Адреса не было.
