В ожидании Виллы | страница 23
— Ну вот видишь, какой ты глупый!
— Так вы сказали что-то полиции или послу? — тихо спросила Грейс.
Две испуганные мордашки повернулись к ней.
— А разве Вилла не вернулась домой? — спросил Александр.
— Не вернулась, но все в порядке. Она выходит замуж! — радостно заявила Георгия. — И ее не затоптал старый лось. И она не потерялась в лесу.
Дверь открылась, и в комнату вошел раздраженный Питер Синклер.
— Грейс, эти канальи снова к вам привязались. Георгия, Александр, вы должны лучше вести себя!
— Не беспокойтесь, я люблю детей.
— Да, но ведь сейчас прием.
— Питер, — это уже звала Кейт, — приехала Эбба. Спустись.
На миг в глазах Питера мелькнуло смущение. И он сказал:
— Бог ты мой, не думал, что она приедет. Грейс, вам лучше спуститься и познакомиться с баронессой ван Стерп.
Через несколько минут Грейс уже слушала, как он говорит:
— Эбба, позвольте представить вам Грейс Эшертон, она только что из Лондона.
Грейс смотрела на узкое бледное лицо, которое казалось еще длиннее из-за высокой короны светлых волос. Она почувствовала худую длинную руку. Так вот как выглядит шведская аристократия — холодная, бледная, анемичная, с бесцветной кожей и бледно-голубыми глазами. Но женщина производила впечатление — в простом черном платье, с длинной шеей и гибким стройным телом. Правда, в ней было что-то пугающее…
— Вы новая посольская секретарша, мисс Эшертон?
Грейс не захотела огорчить ее, объявив, что она кузина Виллы. Эта женщина слишком хорошо владеет собой, чтобы вести себя искренне.
— Нет, я писательница.
— О, как интересно! Может быть, мы с мужем можем что-то сделать для вас? Вы не хотели бы взглянуть на наш дом, мисс Эшертон? Он не слишком велик, но достаточно стар и типично шведский.
— Как великодушно с вашей стороны, — пробормотала Грейс.
— Эбба самый добрый человек в Швеции, — горячо заявил Питер. — Не так ли, Эбба? Жаль, что Якоб не смог приехать. А теперь позвольте мне угостить вас напитками.
Кейт стояла в дальнем углу комнаты, маленькая мрачная фигурка в темном платье. Когда она подняла глаза, Грейс поймала ее напряженный, почти панический взгляд.
Эти скучные посольские вечеринки, говорила она. Но эта вечеринка не была скучной, если в глазах хозяйки такое выражение…
— Якоб, — говорила Грейс Польсону в этот же вечер, но позднее, удобно устроившись рядом с ним в огромном кресле и листая дневник Виллы. — Я знаю, кто он. Он — барон ван Стерп. Он не был на вечеринке, но там была его жена. Очень величественная дама. Она повергла Синклеров в такое волнение, что трудно себе представить, что она принадлежит к кругу друзей этой семьи. Посол, может быть, знаком с ней, но уж никак не дипломат низшего ранга. А вам что-то говорит это имя?