Глава шестнадцатая
Старый Кагс
Тоби чутко прислушивался к громкому храпению матери и более спокойному сопению братика Барни. Маленькому медвежонку казалось, что мать с братом постоянно спят. А ему самому так скучно! Вот бы вернулась та веселая одноглазая волчица, которая играла с ним на берегу реки! Она научила его прятать и искать кости. Тоби хотелось вновь сыграть в эту игру, но Барни не умел находить подходящие места для тайников. И еще волчица умела быстро убегать с добычей и резко, с разворотом, останавливаться на месте. Тоби решил поупражняться в этом прямо сейчас. В конце концов, всё интереснее, чем спать. Он подобрал кость карибу, которую мама принесла в берлогу, и выбежал наружу.
«Бежать, прыгнуть, развернуться, перекатиться и снова встать на четыре лапы. Снова прыжок!» Не успел медвежонок замереть на месте, как из-за большого камня на прогалину вышла незнакомая серая волчица с темными пятнами.
– Ух ты! – радостно воскликнул Тоби.
– Чему ты радуешься, малыш?
– Я как раз хотел, чтобы со мной поиграла волчица!
– Ну что ж, тогда тебе повезло.
Волчица склонила голову и внимательно посмотрела на медвежонка. В ее глазах виднелся какой-то слишком резкий блеск, от которого становилось немного не по себе. Но Тоби слишком соскучился и хотел играть.
– Ты ведь не против поиграть, правда? – спросил он.
– Да-да, конечно.
– Ты умеешь играть в «спрячь кость»?
– Ну да. А ты где этому научился?
– Меня научила замечательная волчица.
– Замечательная? В самом деле? – ухмыльнулась незнакомка.
– Ну да, очень веселая, – немного неуверенно ответил Тоби. – Я, правда, не помню, как ее зовут.
– А тебя как зовут?
– Меня… я…
«Мне нельзя разговаривать с чужаками», – вспомнил Тоби предостережения матери. Ему вдруг стало страшно. Каждый волосок его шкуры встал дыбом. И тут из-за камня выскочили еще четыре волка. Его окружили, и прежде чем медвежонок смог закричать, один из них сжал зубами его морду и поднял над землей.
– Считай это новой игрой, дорогуша, – ехидно прошептала Фретта ему на ухо. Медвежонок почувствовал ее зловонное горячее дыхание.
* * *
– Моя мама очень рассердится. Очень-очень рассердится! – закричал медвежонок, когда волки наконец бросили его на землю и освободили мордочку. Но он и сам понимал, что угрожать бессмысленно, потому что мать с братом далеко и не смогут прийти ему на помощь. «Им останется только плакать обо мне», – подумал он с тоской.
