— Синьор, синьор, что с вами? — Слуга стоял на коленях перед ним, пытаясь поднять его с пола. Солнце ярко освещало комнату.
Он молча переоделся и, не притронувшись к завтраку, быстро вышел из дома. Прочь, прочь из этого города.
— Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль. — Герцог говорил нарочито медленно, словно пытаясь понять причину столь странного решения. — Тешу себя надеждой, что вы еще измените свое решение и вернетесь. Мы всегда будем рады видеть вас здесь, — с искренним сожалением добавил он.
Замок Клу близ Амбуаза, где размещалась королевская резиденция, мало был похож на то, что он привык видеть в Милане. Хотя для того, что его привлекало, место подходило, может быть, больше. Несколько недель, словно желая отойти от испытанного потрясения, он ничем не занимался.
Франциск I явно был доволен своим новым приобретением. "Ни в чем ему не отказывать!" Это приказание, открывавшее многие двери, обеспечило ему благоволение света и заткнуло рот злопыхателям. Жизнь при дворе не претила ему.
Однажды утром он зашел в свою новую мастерскую. Франческо, давно ожидая его, стоял молча, смущенно улыбаясь.
Старик окинул взглядом расставленные мольберты, медленно обошел помещение и остановился у растирочного стола.
— Что это за кисть? Откуда она? — Он с недоумением посмотрел на ее позолоченную ручку.
— Она лежала поверх холста, которым вы накрывали ваши инструменты там, в соборе. Когда я собирал их, взял и ее, — виновато добавил подмастерье.
— Никогда не прикасайся к тому, что не принадлежит нам! Разве я не говорил тебе об этом? Почему ты не сказал мне сразу? Тогда! Почему?!
Старик был вне себя от ярости. Воцарилось молчание.
— Что ты наделал, Франческо, — с глубокой горечью добавил он.
Ученик не узнавал своего учителя.
"А ты надеялся, что этого не было. Глупец", — подумал старик.
Мысленно он не раз возвращался к событиям той ночи. Честно говоря, он не верил в то, что это было наяву. Но и удивляться случившемуся не хотел. Проникая все глубже и глубже в накопленные человечеством пласты знаний, изучая труды великих мира сего, листая древние фолианты, он порою испытывал ни с чем не сравнимое ощущение, что, прикасаясь к чему-то неизведанному, неизбежно вступает в контакт с этим неизведанным. И всегда чувствовал по ту сторону чью-то личность.
На следующий день, вернувшись из Амбуаза усталый, он приказал привести в порядок свой новый кабинет. Тяжело ступая по винтовой лестнице, ведущей наверх, он вошел в слабо освещенную комнату. Это была единственная башня в замке с единственным окном на юг, к родной и такой далекой Италии. Отодвинув стул, он присел на него, взял в руки книгу и глубоко вздохнул. Он приобрел ее случайно, давным-давно. Эта магическая книга самым невероятным и удивительным образом заставляла вновь и вновь пульсировать его когда-то бунтарскую кровь, порождая знакомое, сладостное чувство в самых отдаленных уголках уже стареющей души. Но и она ломала что-то в нем.
