– Ну… Есть немного.
– Ты их по три гривенных продаешь, как раньше?
– По три с половиной.
– Ух ты… Что так дорого?
– Вот так. Сложно доставать стало.
Валентин приблизился к Петьке почти вплотную и прошептал в самое ухо:
– Нашел нового поставщика?
На Петькином лице мелькнула гримаса испуга. Отстранившись от Валентина, он спросил с вызовом:
– О чем ты? Не понимаю.
Валентин вновь склонился к его уху.
– Я знаю, у кого ты их брал. Когда ты обыскивал убитую тобой девку, я видел это. И как ты пилюльки у нее из одежды доставал, тоже видел.
– Ты что же… Хочешь сказать, что я ее специально?..
– Что ты, Петенька, что ты… – Валентин даже слегка приобнял Басманова, чтобы продемонстрировать свою исключительную к нему расположенность. – Я совсем о другом. Я лишь хотел сказать, что знаю о том, откуда шли эти пилюли. И интересует меня одно – есть ли там еще? Потому и спросил о новом поставщике.
Но этим объяснением Валентин отнюдь не успокоил Петьку – наоборот, тот еще больше напрягся.
– Хочешь у меня дело перехватить? Сам торговать пилюльками хочешь?
– Ни в коем разе, Петенька. Торгуй ими на здоровье. Я даже больше тебе скажу. Я готов у тебя покупать их оптом по четыре гривенных.
– Оптом – это как?
– А все, что тебе ни принесут, неси мне, я все куплю по четыре гривенных за штуку. И деньги сразу выплачу.
Петька было обрадовался такому выгодному предложению, но тут же испугался, что здесь кроется какая-то хитрость, направленная против него.
– А тебе они зачем, если ты ими торговать не собираешься?
– Кто тебе сказал, что не собираюсь? Только торговать поштучно – это не мой уровень. Я их крупными партиями буду отправлять в Ярославль. А там их мои люди тоже оптом продадут иноземцам.
– А-а… – До Петьки начало доходить, глаза у него заблестели, и Валентину показалось даже, что в них запрыгали цифры, как в старинных кассовых аппаратах. – Пойдем сейчас со мной, я тебе отдам все, что у меня осталось.
– Хорошо. Сила сейчас с тобой сходит. Но ты ответь мне – нашел новую девку на царицыной половине, чтобы пилюли тебе таскала, или та, покойная, была единственной и неповторимой?
Петька тяжело вздохнул.
– Не нашел пока. Пилюли-то еще есть… – Он тоже теперь приблизился к Валентину и зашептал ему на ухо: – Боюсь я туда соваться, Михайла. Между нами будь сказано, царица-то… Она ведь умалишенная. Нарочно, не нарочно – она не понимает. А вдруг я ее любимицу убил? Она мне это так не спустит.
– Ничего, Петр. За спрос ведь не бьют, – подбодрил его Валентин. – Сходи туда и попробуй найти новую девку. А если бы царица была зла на тебя, давно бы потребовала у Никиты Романовича твоего наказания.
