Померещилось Валентину или нет, но ему показалось, что глаза Ивана затуманила ненароком набежавшая слеза.
Потешная обедня, затеянная Иваном, оказалась длинна и занудна. А на площади тем временем стоял веселый гул голосов подвыпившего уже народа, и гремела на все лады музыка, доносясь в храм даже через закрытые двери. На обедне присутствовали только члены братства и высшая знать опричнины, не входившая в братство только в силу своего возраста. Иван с превеликим усердием и, можно даже сказать, вдохновением исполнял сегодня обязанности пастыря, хор был просто великолепен, но Валентина измучила внезапно навалившаяся на него зевота. И судя по тому, как время от времени окружавшие его братья стыдливо отворачивались в сторону или же прикрывали лицо широкими рукавами ряс, не на него одного. Но, слава богу, все когда-либо кончается. Закончилась и эта бесконечно длинная дурацкая затея четырнадцатилетнего мальчишки и его дружков-оболтусов.
Зазвонили колокола, и черная река с редкими разноцветными вкраплениями потекла из ворот храма по направлению ко дворцу. Пирующий на площади народ встретил царевича ревом голосов. Разобрать, что кричат, было невозможно, но кричали весело, а это главное. Царевич уже скрылся во дворце, а народ на площади продолжал приветствовать его до тех пор, пока последний «монах» не исчез из виду.
Ради торжественного случая на сегодняшнем пиру была отменена постная часть, и об этом все «братья монахи» были предупреждены заранее. То есть после обедни всем предстояло избавиться от ряс, чтобы на царский пир явиться в праздничном платье. Кто-то из монахов сдирал с себя рясу прямо на ходу и, перебросив ее через согнутую руку, так и шел в трапезную, а кто-то из тех, у кого были во дворце собственные комнаты либо целые покои, отправлялся к себе – переодеться. Все это запрудило человеческую реку, создав заторы и сутолоку на всем первом этаже дворца, по коридорам которого и растеклась человеческая река.
– Здорово, Петр, – услышал Валентин справа от себя Силкин голос.
Он обернулся. Это Сила столкнулся почти нос к носу с Басмановым-младшим.
– Здорово, Сила. Ты один здесь?
– Почему же один? Мы все тут, – ответил за Силку Валентин, проталкиваясь поближе к Басманову. – Подождем чуть-чуть, пока народ схлынет, и к себе поднимемся – рясы скинуть. А ты один, что ли, без брата?
– Он где-то там… – Петька махнул рукой. – Впереди, рядом с отцом.
– Слушай, Петр… – Валентин решил использовать неожиданную встречу в своих интересах. – У тебя пилюльки от головы еще остались?
