Она вновь рассыпала свой легкий смешок серебристым звоном.
– Он деньги повез князю Юрию. На строительство нового кремля.
– А-а… Это Долгорукому?
– Ему самому. Цареву дядьке.
– А Висковатый зачем с ними поехал?
– Так он же тех иноземных мастеров нанимал. Хотя, думаю, мог бы и не ездить. И без него расплатились бы.
«Про Федьку и спрашивать незачем. Для охраны поехал. Все-таки доверенное лицо».
– А там что… Все работы завершены?
– Нет еще. Но многое уже сделано. Красота-а…
«Совсем другое дело. Это уже конструктивный разговор!» – Валентин собрался было продолжить вечер вопросов и ответов, но ненасытная казначейша, закрыв ему рот поцелуем, уже оседлала его. Сказать, что Валентин с нетерпением дожидался возможности продолжить разговор, было бы не совсем справедливо – все-таки время он проводил не без приятности для себя. Но при первой же возможности он не преминул задать вопрос своей партнерше:
– Слушай, Марфуша, а Фуников в первый раз деньги в Москву повез или и прежде ездил?
Судя по ее реакции, она в этот момент ждала от него других слов. Нахмурив свои соболиные брови так, что они почти сошлись на переносице, она ответила:
– Можно подумать, что Фуников тебя интересует больше, чем я.
Сообразив, что перегнул палку, Валентин тут же попытался загладить свою промашку, принявшись шептать ей на ушко комплименты и всякие дурацкие ласковые словечки, имеющие смысл только для любовников.
Следующую попытку разговорить Марфу он предпринял во время ужина. Ужинали они в ее спальне, вдвоем, обходясь без прислуги. Вино у казначея было превосходным, и Валентин с удовольствием приналег на него, не забывая подливать и хозяйке.
Марфа охотно болтала, перемывая косточки и своему братцу Афанасию Вяземскому, и казначею Фуникову, и князю Юрию Долгорукому, и даже Никите Романовичу с Басмановым-старшим. Если что и мешало в этот момент Валентину, так это регулярные попытки Марфы слиться с ним в страстном поцелуе с явным намерением перевести дальнейшие события в партер. Тогда уж ни о какой информации и речи быть не может, потому Валентин как мог сопротивлялся ее любовным поползновениям.
– Марфа, а ты знаешь, кто такой Веттерман? – задал он наконец вопрос, ускользнув от ее поцелуя.
– Нет, в первый раз слышу, – ответила она, и Валентину показалось, что на какое-то мгновение вся она напряглась, а глаза ее метнулись из стороны в сторону. – А зачем он тебе нужен?
– Да не нужен он мне вовсе. Просто слышал, как Никита Романович с Басмановым, кажется, все поминали его: «Веттерман, Веттерман…» Вот и подумал, что это такая за личность знаменитая?
