– Где ты так плавать научилась? – спросил закутанный в простыню, как в тогу, Валентин, потягивавший небольшими глотками горячий сбитень из большой глиняной кружки.
– Нигде не училась. Просто умею, и все тут. Я все умею делать лучше других. Я ведь ведьма. Неужто ни от кого еще не слышал? – И засмеялась. Голос ее звучал как журчание весеннего ручейка, смех – как звон серебряного колокольчика. И сама она – чистый ангел небесный. Согласитесь, что, когда эдакое зефирное создание заявляет: «Я ведь ведьма», – это звучит смешно. У нее, оказывается, и чувство юмора присутствует. Вообще все, что делала Марфа, – то, как она двигалась, как говорила, смеялась, как расчесывалась и укладывала волосы, – не просто нравилось Валентину, а возбуждало его все сильней и сильней. Так что когда они наконец оказались в ее постели, он напоминал себе раскаленный кусок железа, только что вытащенный кузнецом из горна.
Во время очередного короткого перерыва, когда он, оторвавшись от ее тела, откинулся на спину, она смахнула ладошкой пот с его лба, приговаривая:
– Устал, бедняжка…
Валентин, естественно, и не собирался ставить с нею никаких рекордов, но ее слова все же царапнули его самолюбие, поэтому он предпочел перевести их беседу на более деловую почву.
– Фуников когда вернется? – спросил он.
– Завтра. К вечеру. А может, и поболе там задержится.
– Вот и хорошо, если поболе. А там – это где?
– В Москве.
В этот момент от предчувствия удачи у Валентина даже дыхание на мгновение перехватило.
– А что он делает в Москве, Фуников твой? Небось не знаешь?
– Почему же не знаю? Я все знаю.
«Ох, – мысленно вздохнул Валентин. – Я еще влюбиться в нее собирался… Нет, бабы везде одинаковы, что у нас в двадцать первом, что здесь, в шестнадцатом… Как только почувствовала, что тебе от нее что-то нужно, так сразу пошло раздувание понтов!»
– Так скажи…
– Зачем тебе?
– Ни за чем… Просто.
«Провел, называется переговоры. Выудил информацию у глупой бабы…»
– А если ни за чем, то я тебе ничего и не скажу. – Она вновь рассмеялась как в колокольчик позвонила.
«Эй, эй, деятель, ты сам себя загнал в тупик! Делай что хочешь, но спасай ситуацию!»
– Да будет тебе, Марфа, – примирительным тоном начал Валентин. – Ты меня не так поняла. Просто… Казначей мне теперь как родственник. Он уехал, я пришел. Он приедет, а мне уже надо будет заранее убраться отсюда, чтобы тебя ненароком не подставить. Вот и интересуюсь… – Не бог весть какое обоснование, но за неимением лучшего…
