— Цел? — спросил его Супрун.
— Как видишь, — отозвался Небаев. Супрун сел на какую-то упаковку.
— Потери большие?
— Двое убито, один ранен, — отозвался Небаев.
— И на том фланге… Гончарова — совсем… И одного задело.
— Погибших надо до рассвета похоронить, — произнес политрук.
— Ну вот и займись… Проследи, чтобы раненых отправили. А я пойду организую оборону.
— Добро, — согласно кивнул головой Небаев и, кликнув связного, распорядился: — Санинструктора ко мне…
В километре впереди в ночное небо то и дело взлетали ракеты. Это откатившиеся гитлеровцы освещали подступы н своим новым позициям.
Пользуясь этой «иллюминацией», Супрун внимательно рассматривал в бинокль лежащую впереди местность. От окопа, в котором лейтенант находился, тянулся полукилометровый, поросший полынью склон. Заканчивался он небольшой ложбиной. За нею снова начинался какой-то холм, на вершине которого виднелись низкие серые домики. В пятидесяти метрах слева из нашего тыла выползала шоссейная дорога. Она пересекала седловину и уходила в расположение врага. Вдоль нее кое-где стояли уцелевшие столбы с оборванными проводами.
По всей вершине расположенного напротив возвышения просматривалась вторая линия неприятельских траншей. Оттуда велась пулеметная стрельба, а из-за поселка били минометы.
Супрун хорошо видел, как к одному из домов поселка часто подходили люди. От здания двое тянули провод. Потом кто-то вышел из дверей постройки и, вскочив на лошадь, поскакал по шоссе на юг.
— Семен! — окликнул Супрун связного. — Немедленно найди политрука и скажи, что штаб в третьем доме слева. Пусть сообщит об этом в соседнюю роту. Командиров взводов пригласи ко мне…
Весь следующий день рота Супруна отбивала атаки гитлеровцев. Стояла жара. Но к вечеру с Сарпинских озер потянуло сырой, пронизывающей прохладой. Бойцы облегченно вздохнули. А некоторые даже стали зябко поеживаться.
Политрук Николай Небаев, устало вытерев лицо простреленной пилоткой, привалился к задней стенке окопа. Ныло плечо от стрельбы из противотанкового ружья, хотелось спать.
К Небаеву подошел Супрун:
— Устал, Николай? Отдохни, я пободрствую. После полуночи подниму…
Прикрыв плащ-палаткой примостившегося на сухой полыни политрука, командир роты пошел по траншее, осторожно ступая между отдыхающими. Потрудились сегодня бойцы неплохо — отразили три вражеские атаки, сожгли два бронетранспортера, которые до сих пор дымят на дороге в ложбине, уничтожили штаб.
Поравнявшись с черным от пыли и копоти взводным Серовым, Супрун тронул его за плечо.
