— А что же вы, Николай Васильевич, отмалчиваетесь? — обратился как-то ко мне сосед по койке. — По-моему, у вас тоже есть кое-что за плечами…
— Потому и помалкиваю, что, если заведусь, не остановите, — отшутился я.
А перед мысленным взором уже поплыли видения давно минувшего…
Вспомнилось детство. Впечатления этой поры самые яркие. Они отложились в сознании прочно, как следы на камне. Перед мысленным взором четко вставали одна картина за другой. Вот глухая ярославская деревенька Комарове, где я родился, маленькая, всего в одну улицу. Опоясывает Комарове мелководная Чернуха, теряющаяся в заросших травой болотах. Впритык к деревне — лоскутные наделы крестьян. А за рекой, сколько хватал глаз, — графская земля.
Рос я, как и все наши деревенские ребятишки, в нужде и голоде. До шести лет бегал без порток, зиму просиживал на печке, а как приходила весна, вырывался на волю и до темна пропадал на улице, у реки.
В шесть лет мать сочла, что одной рубашки, хотя она и длинная, уже мало. Вынула из сундука кусок полотна домашнего тканья и сказала:
— Выкрою тебе портки. Но ты смотри береги их. Изорвешь — других не будет.
Через день посконные штаны были готовы. Шились они на вырост. Запас аккуратно подрублен. На пояске красовалась пуговица. Через плечо наискось перекинута подтяжка.
Я важно пошел по деревне, показывая обнову. Совсем как взрослый.
Возле колодца сидели мои друзья. Они копали ямки и месили в них грязь, лепили «пироги» и пекли их на солнце. Увидев меня, удивленно разинули рты. Штаны рассматривали долго, с завистью. Наконец Митька Кован, ровесник мой, первый пришел в себя и пробормотал:
— А мне мамка тоже скоро такие сошьет…
Я направился к речке. Ребята последовали за мной. На Чернухе увидели Серегу Белова. Он стоял по колено в воде и что-то высматривал. Вдруг Сергей присел и резким движением рук выплеснул на песок пригоршню воды вместе с несколькими мелкими рыбками.
Только после этого он взглянул в нашу сторону. Увидев на мне новые портки, Сергей долго не сводил с них глаз. Затем сказал:
— А я рыбы наловил. Кошке отдам.
Я усмехнулся.
— Тоже улов!.. Кошке на зуб положить нечего…
— Так я ж еще ловить буду! Отойдите подальше, а то рыба боится.
Все отошли. Ребята уселись на траве, а я, чтобы не запачкать обнову, остался стоять.
Прошло минут десять — пятнадцать. Мальки не появлялись. Белов махнул рукой и вышел на берег.
— Испужалась вас и разбежалась, — объяснил он и сел рядом. — Вот если бы решето было, тогда во сколько можно натаскать.
