Мы ушли в столовую, заваленную костюмами и реквизитом первой команды: миссис Элингтон и миссис Экворт огорченно зацокали. Я предложил им слово «разлука», и все согласились. Пока остальные обсуждали возможные сценки, юный Дэвид, наконец превратившись в дитя, убежал наверх и примчался, довольный и запыхавшийся, с большой коробкой, доверху набитой фальшивыми усами, носами и блестящими розовыми масками.
— Так и знал, что папа с Оливером все забудут! — ликующе заявил он.
— Милый мой! — воскликнула миссис Элингтон, глядя на него с такой любовью, какой я никогда прежде за ней не замечал. Мне не верилось, что я когда-то считал ее холодной.
— Так, слушайте! — проорал мистер Экворт. — Мне плевать на сценки, но я чур буду играть маленького мальчика. Обычно все приходят в восторг. И женушка небось ждет не дождется.
— А я могу быть учителем танцев, — воодушевился Дэвид. — Надену вот этот нос и усищи.
— Ладно, — сказал я. — Первая сцена — урок танцев. Ты, Дэвид, будешь считать: «Раз-два-три, раз-два-три».
Бриджит тем временем уничтожала свое платье, набивая под него старые тряпки. Она решила участвовать в первой сцене, а Джоан, миссис Элингтон и миссис Экворт сказали, что лучше примут участие во второй, с лошадьми, для которой нужно долго и тщательно одеваться. Итак, Дэвид, преобразившийся в ужасного коротышку-учителя с красным носом и издевательской ухмылкой, повел в гостиную своих учеников: Грегори Доусона — гротескную личность неопределенного пола и рода занятий, Бриджит — сумасшедшую деревенскую девку, и Джо Экворта — мальчишку с румяным лицом, сияющим под крошечной кепкой. Благодаря Дэвиду, которому великолепно удался издевательский менторский тон, мы показали отличный номер, гораздо лучше обыкновенных шарадных выступлений. (Даже в юности я ценил хорошую игру.) Громче всех хохотала царственная миссис Экворт.
— А в последней сцене покажем толстяков! — закричал Дэвид, когда мы вернулись в столовую.
— Что такое «толстяки»? — поинтересовался Джо Экворт, которому полагалось знать ответ на свой вопрос, ведь он и сам был из них.
— Мы раньше часто их показывали, — ответила миссис Элингтон, которая в наше отсутствие превратилась в нелепейшую матрону. — Дети обожали набивать под одежду подушки и изображать огромных толстяков. Бриджит, возьми с собой Грегори и поищите вместе реквизит.
Пока миссис Экворт, миссис Элингтон и Джоан показывали свою сценку, Бриджит повела меня наверх рыться в гардеробных, шкафах и старых сундуках. Снизу доносились взрывы смеха. Чердаки были доверху набиты хламом: здесь притаилось все прошлое этой большой семьи.
