Наконец мне повезло. В углу шкафчика я обнаружила тоненькую связку писем. Первое, что бросилось мне в глаза, — жирная черта, проведенная фломастером под маркой. Это его письма, без всякого сомнения! Этого было более чем достаточно. Личность террориста можно установить с точностью до ста процентов. Взрывы производил старший брат Алексея Машкова, Александр.
Объяснение красным линиям на конверте я нашла в одном из писем. Машков-старший писал, что он просит Машкова-младшего на всех письмах, в которых он сообщает что-то важное, делать такую черту красным фломастером. Сам он будет поступать точно так же. В другом письме Машков-старший хвалил младшего за то, что тот письмо, в котором сообщил о смерти отца, пометил знаком особой важности. Я не нашла в этом письме Машкова-старшего ни капли сожаления или хотя бы расстройства по поводу смерти отца.
Вдохновленная своим открытием, я помчалась… нет, не в управление, несмотря на то, что времени у нас оставалось уже в обрез. Я побежала на квартиру к Игорьку, проверить, как там Лариса. Я понимала при этом, что теряю время, но поимка Машкова могла затянуться еще на сутки, а с Ларисой нужно было что-то срочно решать. У нее положение тоже становилось критическим.
Я хотела только проверить одну свою идею и сразу же вернуться в управление для выполнения своих прямых обязанностей. Хотя, признаюсь честно, поимка террориста как-то с трудом укладывается в мои представления о наших прямых обязанностях.
Дверь мне открыл Сергей и, не дав мне пройти в комнату к Ларисе, молча обнял меня и поцеловал. На мгновение я замерла, но… вечный цейтнот, который накатывает в самый неподходящий момент. У меня не было времени с ним даже поговорить. Я мягко отстранилась и сказала:
— Потом, Сережа. Потом. Хорошо? Не обижайся, я тебя помню и люблю… Не могу тебя забыть, хотя и очень старалась это сделать. Но об этом потом. Сейчас мне нужно к Ларисе.
Не знаю, обиделся ли он, а может быть, расстроился или разозлился. Я не стала наблюдать за его реакцией. Меня сейчас больше всего интересовала Лариса.
Выход из ситуации, который я для нее придумала, был банально прост. От реальности она ушла в иллюзию. Так почему бы с помощью той же иллюзии не возвратить ее в реальность? Тем более, оттого, что я попробую это сделать, в случае неудачи ничего не изменится. Ее бред дополнится еще одним штрихом, вот и все.
Я вошла в комнату, где лежала на кровати Лариса. Не знаю, почему, но мне показалось, что, если в ближайшие два дня она не сумеет родить, все окончится трагически для нее и, возможно, для ребенка тоже. Может быть, в ее глазах прочитала я это предупреждение, это послание из будущего. Люди часто чувствуют приближающуюся смерть или близкую опасность смерти.
