— Что ты радуешься? Я же просто спросила. Это еще не факт, что Семен Александрович застраховал свою жизнь. Вот когда узнаешь, тогда и будешь смотреть.
— Все равно мысль великолепная.
— Откуда ты слова такие знаешь? — засмеялась Лариса.
— Я еще и не такое сказать могу. Особенно когда дело доходит до женщин. Или забыла, какие комплименты у меня получались?
— Ладно. Пропустим. Значит, нового ничего?
— Ага.
— Слушай, Олег. А ты не мог бы съездить со мной к адвокату Ведерского? Хочу узнать, когда было составлено завещание.
— Это тебе зачем?
— Надо. Разве тебе не интересно знать, как давно он его составил? Я, к примеру, была вообще удивлена, когда узнала, что завещание существует. Еще не старый мужчина этот Семен Александрович был.
— Ну и что? Просто позаботился, — сказал Олег.
— Да. Если оно давно составлено. А если непосредственно перед смертью, то, скорее всего, он предвидел опасность по крайней мере.
— Ну, голова! Лариска, может, ты все же бросишь свой ресторан и к нам рванешь? Нам такие кадры ой как нужны, — сказал Карташов.
— Так ты поможешь мне?
— Когда?
— Сегодня после обеда.
— Отлично.
— Я заеду за тобой в два часа. А ты пока разузнай имя адвоката и адрес, — дала указание Котова.
— Слушаюсь. Имя и адрес, — повторил Олег. — Что еще?
— Ничего. Жди. Я тебе с проходной позвоню.
— Есть.
Котова положила трубку и усмехнулась. И что за настроение у Карташова сегодня? Обычно он не любит признавать, что Лариса умнее его и что он это понимает. А тут прямо раскланялся. Неужто дело совсем не идет? Это плохой признак.
Тут в кабинет вошел официант Павел и принес Ларисе обед. Следом за ним показался Городов с журналом.
— Приятного аппетита вам, а я буду отчитываться, — сказал Дмитрий Степанович и кряхтя уселся на стул. — Дела у нас идут хорошо. Впрочем, как всегда. Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.
— С каких пор ты стал таким суеверным?
— Да так, — отмахнулся Степаныч.
— Опять теща?
— Не поверите, Лариса Викторовна. Она мне сгоряча сказала, что, пока я у нее прощения не попрошу, у меня из рук все валиться будет. Так и валится. Особенно дома. Здесь я стараюсь ничего не брать. И потом, она же не могла и на работу такое распространить. Не зверь же.
— Это обыкновенное внушение и самовнушение. Твоя теща не ведьма, так что нечего ее бояться. Ты не думай про это, и все пойдет нормально.
— Легко вам говорить — не думай. А я так не могу.
— Есть еще один очень простой способ.
— Это какой же?
— Попроси прощения.
