Клит вздохнул и продолжил свой спуск. На следующем лестничном марше на него с разбегу налетел толстенький низенький человечек с землистым цветом лица. На вид ему было уже далеко за сорок. С волос и грубого лица стекала дождевая вода.
— Ну и ливень, верно? Мне рассказали, что ты вернулся, Оззи, — произнес он без особой радости в голосе. — Одну из твоих метафизических поэм я особенно люблю. Ну, ту самую, ты знаешь, как ее?..
Клит не узнал этого мокрого толстяка.
— Извините, я что-то не припоминаю…
— Что-то такое о первопричинах. Пепел и клубника, кажется, так. Понимаешь, ученые расценивают это как нечто такое, что было до Большого Взрыва, когда илемы существовали в пустоте. Вернее, им просто негде было существовать. Элементарные частицы устремлялись в первооснову… ты же понимаешь, взрыв в данном случае едва ли подходящее слово… вы, поэты, возможно, подберете какое-нибудь более удачное название, илем — слово вполне подходящее — первый взрыв несет в себе одновременно и пространство, и время, так что в одну сотую долю секунды… — В его глазах блеснуло интеллектуальное наслаждение. На нижней губе образовался пузырек слюны, появившийся подобно только что зародившейся вселенной.
Когда же Клит заявил, что не желает в данный момент ввязываться в научную дискуссию, толстяк принялся размахивать руками.
— Конечно, — со смехом отозвался он и вцепился Клиту в рубашку, чтобы тот не смог уйти. — Кстати, мы чувствуем точно таким же образом.
— Нет, не таким. Это просто невозможно.
— Очень даже возможно. Мы просто не в состоянии понять первоначальную концепцию небытия — места, в котором нет измерений пространства и времени. Поэтому небытие — это то, чего не существует. — Толстяк сипло рассмеялся, почему-то напомнив Клиту интеллигентного бультерьера. — Данная концепция чертовски меня пугает — это самое небытие должно представлять собой либо неземное блаженство, либо нескончаемые адские муки. Поэтому главная задача науки состоит в том, чтобы разъяснить, чем первоначально была…
Клит раздраженно сообщил толстяку, что спешит по делам, однако тот не отпускал его, цепко держа за рубашку.
— Именно там, по всей видимости, наука сталкивается с религией. Это пространство, в котором нет ни времени, ни пространства — так сказать доилемная вселенная имеет более чем мнимое сходство с раем, старым мифом христианской религии. Рай все еще повсюду вокруг нас, он лишь пропитан реликтовым излучением…
Он оборвал фразу, разразившись смехом и приблизив свое лицо почти вплотную к лицу Клита.
