— Для чего бы это? — расплылся в улыбке этот клоун, — мы доберемся до оленей не раньше чем через добрые полчаса. А здесь стрелять не в кого.
— Заряди эту чертову штуковину, — приказал я.
— Да что вы себе вбили в голову, что так торопитесь? Ружье можно тащить и без заряда.
— Проклятье, делай, как говорю! — воскликнул я, так что парень пожал плечами, сплюнул сквозь зубы, чтобы выразить свое презрение, и неохотно начал закладывать заряды.
— Смотрите, теперь в стволах две большие пули, — проворчал он, передавая мне ружье. — Если вы начнете стрелять так же быстро, как бегать, то успеете сбить парочку охотничьих фуражек, прежде чём мы увидим оленя.
Эти шотландцы и понятия не имеют о том, как себя вести.
Я выхватил ружье у него из рук и двинулся дальше через лес. Минут десять мы продирались сквозь заросли, все вверх и вверх по очередной промоине, затем прошли по скалистому выступу над глубоким протоком, где мгла висела над водоворотами в тени рябиновых деревьев, а клочья пены медленно дрейфовали к бурым заводям. Сумрак по-прежнему все сгущался, хотя совсем недавно был полдень; не было ни следа, ни звука живой души вокруг и ничего, ни малейшего движения на невысоких холмах, лежащих ниже нас.
К этому времени все спрашивал себя — а не слишком ли я подозрителен? — и в то же время размышлял, не безопаснее ли будет прилечь здесь до темноты и купить молчание моего проводника за соверен или же продолжать смещаться влево, чтобы встретиться с другими нашими охотниками. Вдруг егерь вскрикнул, нахмурился и приложил руку к груди. Он издал какой-то лающий кашель, а его веснушчатое лицо, когда он повернулся ко мне, было мертвенно-бледным.
— Ох! — простонал он, — что это? Что-то кольнуло, да так неожиданно.
— Что это было? — нетерпеливо спросил я, и шотландец присел на обломок скалы, обхватив себя руками и тяжело дыша.
— Я… я не знаю. Мой живот — с ним что-то неладно — ой!
— Ты что, болен?
— О боже — я не знаю. — Его лицо позеленело. — И что только пьют эти иностранцы? Это… это, наверное, тот спирт, которым меня вчера угощал перед выходом тот большой косматый парень — о, черт возьми, это какой-то дьявольский напиток. О, подождите, меня сейчас стошнит!
Но это ему не удалось и он повалился на скалу, скрюченный жестокой болью, стоная и раздирая на себе одежду. Я в ужасе смотрел на него, так как уже понял в чем дело — подручный Игнатьева заранее опоил или отравил его, так что теперь я остался на холме в полном одиночестве. Откровенная жестокость и дьявольская расчетливость моего противника заставила меня задрожать от макушки до пяток. Теперь они придут за мной и… Но погодите-ка, что бы ни произошло, ситуация не представлялась такой уж фатальной: смерть сразу двух человек будет трудно списать на неудачный выстрел, особенно если один из них был отравлен. Так значит, это какое-то снадобье, чтобы временно вывести моего егеря из игры, и, конечно же, мне нужно будет спуститься обратно к подножию холма за помощью, а там…
