После неудачи Уотерфилда это действительно напоминало вызов; если бы я был на месте Кармайкл-Смита, то вряд ли пошел бы на это, поскольку меня учили, что офицер не должен отдавать приказ, если не уверен, что тот будет выполнен. А если бы в то утро вы были среди разведчиков и видели, с какими угрюмыми минами они надевали свои ремни с патронташами и получали «энфилды» из арсенала, то и одного к сотне не поставили бы на то, что они примут эти чертовы патроны. Но этот осел Кармайкл-Смит был настроен решительно, так что мы стояли развернутым строем между другими эскадронами полка, развернутыми внутрь строя. Туземные офицеры заняли места перед своими подразделениями, а риссалдар подал нам команду «смирно» для встречи Кармайкл-Смита, который подъехал мрачнее тучи и отсалютовал.
Мы ожидали, держа «энфилды» на караул, пока он проезжал вдоль вытянувшихся шеренг, оглядывая нас. Не было слышно ни звука; мы замерли, а солнце нещадно жарило наши спины. Тут и там на плацу порывы горячего ветра поднимали фонтанчики пыли. Лошадь Плоудена испуганно шарахнулась и он выругался, пытаясь ее успокоить. Я смотрел на тени шеренг, люди в которых изо всех сил старались держаться навытяжку, и ручьи пота стекали у меня по груди. Наик Кудрат-Али, справа от меня, был прям как копье; с другой стороны слышалось хриплое дыхание старого Сардула. Кармайкл-Смит закончил свой неспешный объезд войск и остановился почти прямо передо мной; его красное лицо под форменной фуражкой было тяжелым и неподвижным, как у статуи. Затем он коротко бросил приказ; старший хавилдар вышел вперед, отдал честь и встал рядом с Кармайклом-Смитом, обернувшись лицом к нам. Джек Уотерфилд, сидя на лошади чуть позади полковника, начал подавать команды взводу на выполнение упражнений с оружием.
— Готовься заряжать! — крикнул он, добавив тише: — Клади-винтовку-на-левую-руку.
Старший хавилдар одновременно показывал прием на своей винтовке.
— Заряжай! — скомандовал Джек и вновь добавил вполголоса: — Возьми-патрон-в-левую-руку-правый-локоть-поднять-надорвать-патрон-пальцами-правый локоть-опустить…
И вот настал этот момент; заметно было, как дрожь прошла по шеренге, когда старший хавилдар с решимостью, написанной на его бородатом лице, взял маленький блестящий цилиндр, разорвал его поперек и засыпал порох в дуло. Сто восемьдесят глаз внимательно следили, как он сделал это; как будто вздох прокатился по рядам, пока хавилдар утрамбовывал заряд шомполом, затем все снова замерли по стойке «смирно». Уотерфилд подал команды: «Целься» и «Огонь!», после чего над плацем прогрохотал одиночный показательный выстрел. С обеих сторон остальные эскадроны полка ожидали, поглядывая на нас.
